– Этого зверя убивали несколько профессиональных охотников. Капитан Жак Дюамель и 56 драгун, делавшие облавы за облавой, но поймать или убить Зверя так и не смогли. После них был Жан-Шарль-Марк-Антуан Вомесли д’Энневаль и его сын, Жан-Франсуа д’Энневаль. Они тоже обломались. Их сменил Франсуа-Антуан де Ботерн. Он убил невероятно крупного волка, которого и объявил Зверем, даже был награжден королем Людовиком XV. Но спустя какое-то время нападения возобновились. Люди тогда были другими, как и законы, поэтому один из ихних графов продолжил облавы. Среди его людей был один религиозный фанатик, который додумался зарядить свое ружье серебряными пулями, которыми и грохнул выскочившего прямиком на него после прочитанной молитвы Зверя. Этого фанатика звали Жан Шастель.

– Хорошо. Ладно, я вспомнил, смотрел такое кино, там еще Марк Дакаскос снимался. Но каким боком к этой истории причастна Кейт Арджент? – Тренч был серьезен и хмур.

– А дело в том, что Жан Шастель после убийства Жеводанского Зверя получил у Людовика XV свою маленькую награду, даже две, которые не стоили тому ни ливра, что было для него очень радостным событием. Жан Шастель стал Жаном Арджентом. С латыни эта фамилия переводится как «серебро». Родоначальник рода Арджент.

– Вот только, когда был убит Жеводанский Зверь, одновременно с этим пропал его младший сын, Антуан Шастель, рожденный от Элен Шастель, в девичестве Хейл. Именно тогда род Хейлов получил право передавать свою фамилию по женской линии, в том числе принимая в род мужчин, давая им свою фамилию, а не беря их. И тогда же Ардженты начали охотится на Хейлов.

– Подожди, я не понял… – обернулся к сыну Джон. – Хейлы и Ардженты – это когда-то один род, который раскололся на два, и теперь предпринимает все усилия, чтобы уничтожить другой? Но зачем?!

– Ты читал семейные хроники Хейлов? – Стайлз серьезно посмотрел на отца.

– У них они есть? – удивился Джон.

– Да, пап, – закатил глаза Стайлз. – Обычно фамильные хроники есть у всех, просто у кого-то они длинной в десяток лет, а у кого-то несколько столетий. Так вот, в хрониках Хейлов есть еще факты. После тех событий Элен Хейл переехала с сыном в другое место, благополучно женила сына, дождалась внука, потом еще двоих и стала свидетельницей событий своей молодости. Правда, жертв было намного меньше, чем в Жеводане. Нападения прекратились после несчастного случая на охоте, случившимся с ее младшим внуком. Через поколение история повторилась уже там, куда они переехали опять.

– То есть… Это Хейлы были виноваты в той резне? – поморщился Рассел.

– Задолго до Мейфлауэра в Америку прибыло много разного народа. Среди них был и клан Хейлов, который практически сразу обосновался на той территории, где живет сейчас, – не ответив на вопрос прокурора, Стайлз продолжил свой рассказ. – Собственно, если поднять ВСЕ архивные документы, то можно увидеть, что область, которая считается заповедником – это частная территория, принадлежащая Хейлам. И как показывает хроника, через каждые поколения-два в этой семье случаются несчастные случаи. Абсолютно здоровые парни и девушки ломали себе шеи в оврагах и на лестницах, накалывались на ветки и вилы, и вообще – гибли настолько нелепо и случайно, что слов нет. А еще спустя чуть меньше столетия они начали резаться с Арджентами, которые объявились уже здесь и приступили к главному кредо своей жизни «Вырежь Хейлов под корень».

– То есть… Хейлы действительно как-то причастны к тем убийствам, – Хатчес подводил итоги истории. – Сама семья это знала и старательно ликвидировала угрозу самостоятельно, не дожидаясь повтора Жеводанской истории. Что-то наследственное?

– Ага, – кивнул Стайлз. – Каждое поколение-два рождается кто-то, у кого полностью отсутствуют моральные стопоры. Как я понимаю, в этом поколении – это Питер Хейл.

– Что?! – все проявили свое единодушие, в том числе и сами Хейлы, которые круглыми глазами смотрели на Питера, открывшего рот, но впервые в жизни не знающего, что сказать.

– Смотрите сами. Питер здоровый молодой мужик, получивший блестящее образование, но почему-то зависший под крылышком у старшей сестры, хотя в Нью-Йорке, где он учился, он начинал свой бизнес, который внезапно бросил и вернулся в наше захолустье. И внезапно объявляется Кейт Арджент, которая собирается спалить целую семью по подозрению в том, что они – оборотни.

– Еще и оборотни? – Тренч прикрыл глаза, пряча в глубине зрачков алый всполох. Но слишком поздно – карий взгляд насмешливо блеснул, подметив то, что было долгие годы скрыто от других.

– Когда я сидел в том подвале, дедуля Арджент весьма доходчиво объяснил мне, что такие, как я, помогающие отродьям тьмы, не достойны жизни. Заодно он продемонстрировал мне один примечательный ножик, размером едва ли не с меня самого, острого, как бритва и с серебром. Или сам серебряный, я не в курсе. А так же объяснил, как правильно надо разрубать человека, чтобы с одного удара и чтобы оборотень не мог излечиться. Ничего в его вещах не находили? – от долгой речи горло пересохло и мальчик потянулся к воде, давая взрослым обдумать все сказанное.

– Таким образом, я и говорю – личный интерес, – подвел итоги Стайлз. – Хейлы сами наловчились контролировать своих придурков, никому не мешая. А Ардженты за века окончательно спятили, открыв охоту на тех, в ком подозревали оборотня. Для этого было достаточно жить уединенно, быть здоровым и сильным, и вызвать подозрения этих охотников на оборотней. Или вы тоже в них верите?

На судью Тренча в упор смотрели карие глаза, в которых танцевало поистине дьявольское пламя торжества. После этой истории, которую ребенок безо всяких сомнений расскажет на суде, у Арджент не будет шансов, тем более, что Тренч сделает все возможное, чтобы упрятать ее глубоко и надолго.