– Оно тебе, правда, не нравится, не кажется оригинальным? Разве не здорово, иметь елку не как у других? – спрашиваю я, воспользовавшись моментом.

– Нет.

– Она ужасна, - шепчет Флин.

Но я не сдаюсь. Я игнорирую реплику мальчика и нежно смотрю на своего великана.

– Оно тебе не нравится, даже если я скажу, что это наше дерево желаний?

– Дерево желаний? – спрашивает Эрик.

Я киваю головой, и Флин отвечает, касаясь одной из бумажных трубочек, которые я повесила на дерево:

– Она хочет, чтобы мы написали по пять желаний, повесили их на елку и после праздников прочитали их, чтобы они исполнились. Но я не хочу этого делать. Я не девчонка.

– Можешь не хотеть, - шепчу я слишком громко.

Эрик взглядом упрекает меня за эту реплику и малыш, стараясь привлечь к себе внимание, кричит:

– А еще новогодние елки – зеленые, а не красные, и их украшают новогодними шарами, а не глупыми листочками с желаниями.

– А мне нравится красное с желаниями, кто бы мог подумать? – настаиваю я.

Эрик и Флин переглядываются. По их глазам я вижу, что они общаются. Черт бы их побрал! Но я уверена, что хочу свое красное дерево! И, так как я собираюсь побороться за него с этими двумя угрюмыми занудами, я стараюсь показать им положительные стороны моей покупки.

– Да ладно, парни, это же Рождество, а Рождество без елки не Рождество!

Эрик смотрит на меня. Я смотрю на него и надуваю губки. Наконец, он улыбается.

Один ноль в пользу Испании!

Флин машет рукой и собирается уходить, когда Эрик хватает его за руку и говорит, указывая на тетрадку:

– Напиши пять желаний, как просила тебя Джуд.

– Не хочу.

– Флин…

– Нет, дядя! Не буду.

Эрик наклоняется и смотрит ему прямо в лицо.

– Пожалуйста, мне было бы очень приятно, если бы ты это сделал. Это Рождество особенное для всех нас, и очень хороший способ подружиться с Джуд, да?

– Я ненавижу, что она присматривает за мной и указывает мне, что делать.

– Флин… - твердо настаивает Эрик.

Происходит скрытая борьба взглядов, но, в конце концов, побеждает мой Айсмен. Мальчик со злостью берет тетрадь, вырывает из нее лист и хватает одну из авторучек. Когда он собирается уходить, я ему говорю:

– Флин, возьми зеленую ленточку для своих записок.

Не глядя на меня он берет ленту и направляется к столу перед телевизором, где, как я вижу, он начинает писать. Я потихоньку подхожу к Эрику и, встав на цыпочки, шепчу:

– Спасибо.

Мой немец смотрит на меня, улыбается и целует.

Один-один, Германия сравнивает счет!

Мы еще немного обсуждаем елку, я не могу удержаться от смеха, слушая его комментарии. Он так остроумно подмечает очевидные вещи, что невозможно не смеяться. Несколько секунд спустя к нам подходит Флин, вешает на дерево записочки, которые он написал, и, не глядя на нас, возвращается обратно на диван. Он берет пульт от приставки, опять начинает скрежетать электронная музыка. Эрик, не сводя с меня глаз, подбирает с пола тетрадку и ручку и спрашивает потихоньку на ушко:

– Можно попросить любое желание?

Я понимаю, к чему он клонит, что он хочет сказать, и медовым голосом шепчу, подвинувшись к нему поближе:

– Да, сеньор Циммерман, но помните, что после праздников мы все вместе будем читать записки.

Эрик долго и пристально глядит на меня, и я могу думать только о сексе…, сексе…, сексе. Боже мой! Когда я смотрю на него, я так возбуждаюсь, что превращаюсь в настоящую рабыню секса! Наконец мой развратный жених кивает головой, отходит на несколько метров и улыбается.

Вау! Как же меня заводит, когда он так смотрит на меня. Обожаю эту смесь желания, самоуверенности и мрачности в его глазах. Я точно мазохистка.

Я наблюдаю за тем, как он, прислонившись к небольшому столику в столовой, что-то пишет в тетрадке. Я страстно хочу знать его желания, но не приближаюсь к нему. Я должна сдерживать себя до назначенного мною же самой дня. Когда Эрик заканчивает, он складывает листочки, а я даю ему серебристую ленточку, чтобы он их перевязал. Повесив записочки на елку, он лукаво смотрит на меня и, подойдя поближе, кладет что-то в передний карман моего свитшота. Потом целует меня в кончик носа и уточняет:

– Не могу дождаться момента исполнить это желание.

Я радостно улыбаюсь. Жар… Боже, какой жар! И, встав на цыпочки, я целую его в губы, а в это время мое сердце бьется со скоростью тысяча ударов в минуту. Ласково шлепнув меня по попке, и показав тем самым, как он меня хочет, Эрик садится рядом с племянником. Воспользовавшись моментом, я достаю маленькую коробочку, которую он вместе с какой-то бумажкой положил мне в карман, и читаю:

– Мое желание: я хочу, чтобы этой ночью ты лежала обнаженная в моей кровати, чтобы я мог использовать твой подарок.