Около часа грузили ролики в вагон (это называлось «демонтаж конвейера»), затем двинулись в обратный путь. Каждый прихватил с собой по два ролика, которые по выезду были обменяны на самогон. Увидев, что я иду пустой, коллеги возмутились. Пить не будешь? Не пей. Главное, ролики возьми. И далее — про чужой монастырь и свой устав, про волчью стаю, живя в которой, нужно выть по–волчьи. Пришлось взять, чтобы не нервировать волков.

Выезжали лентами. В нескольких местах через ленту переброшены переходные мостики, на которых крупно написано мелом: «Спрячь рога, бык!» Проезжая под ними, все послушно пригибают голову, как бы соглашаясь с определением.

19 сентября

Опять монтажники–демонтажники, 3-ий бремсберг и езда на ленте. Не вняв призыву спрятать рога, я врезался башкой в мостик. Хрустнуло и затрещало. «Перелом основания черепа» — молнией пронеслось в мозгу. Но оказалось, что треснула каска. Не будь ее — убился бы на хрен.

4 октября

Помогал зам. начальника участка Ж-ву украсть и выдать на поверхность рулон конвейерной ленты. Хорошо, что начальство доверяет и делает соучастником. Плохо то, что пока несли ленту, чуть не усрался от ее тяжести. Ноги дрожали, подкашивались и разъезжались, что вызывало насмешки Ж-ва. (Где раньше работал? В баре? Оно и видно.)

Вознаграждением стало разрешение выехать на 3 часа раньше и поспать в теплом машинном отделении третьей шахты. Зато возвращался пешком, по полям и лесам, под холодным ветром и моросящим дождем. Ощущал себя партизаном, которого послали на задание, объяснили дорогу, а он недопонял (поскольку вообще невнимателен) и теперь боится заблудится. Избегает открытых пространств и шоссейных дорог, где могут появится немцы.

Вжиться в роль помогали ремень спасателя на плече, цепь–пятнадцатка вокруг пояса и разобранное полотно железной дороги справа. Так заигрался, что сердце ёкнуло, когда на дорогу передо мной выскочил мотоцикл «Урал» с какими–то селянами.

8 октября

Грузил, как обычно, свои вагоны, когда позвонил начальник участка:

— Нос с тобой?

Я растерялся. Нос был пьян с утра. Отметился в табельной, потолкался у клети, сказал, что ему сегодня очень хреново, и попросил отмазать, если что. Вечная проблема русской интеллигенции — что делать? Проявить благородство и прикрыть ненавистного мудака?

Или сподличать, заложить товарища, своего брата–шахтера?

— Да, — неуверенно выдавил я.

— Дай ему трубку!

— Он пошел пересып чистить.

— Да что ты пиздишь! Я его только что пьяного видел! — и бросил трубку.

Вот так. Ответ неверный, крутите барабан. — А кто же знал, что вместо того, чтобы проспаться, он добавит еще и будет шататься по шахте? — Ты знал, он всегда так делает. Теперь не обессудь.

12 октября

С одним из наших стариков работали на штреке. Неподалеку уже знакомые долбоёбы–мотажники вытягивали оборудование из уклона. Зацепили трос лебедки за раму арочной крепи и дернули. Мой товарищ как раз присел на край вагона, снял каску и утирал с лысины пот. От рывка рамы разошлись, железобетонная затяжка грохнулась рядом с ним, вскользь задев по часам на руке. Блестящие внутренности часов брызнули во все стороны. Упади она чуть ближе — и лопнул бы череп как кокосовый орех.

16 октября

Предложили мне перейти на другую шахту. Добычной участок, зарплата выше, в дальнейшем есть возможность стать ГРОЗом. А на этом КС ничего не светит.

Без сожаления написал заявление на расчет. Коллеги тоже не сильно печалились. Пожали руку, пожелали удачи и тут же забыли, что работал с ними смешной и наивный шахтерик Димка.

23 октября

Прошел все бюрократические процедуры, больницу, учебный пункт и стал, наконец, законным горнорабочим шахты «Княгининская». Сегодня первый рабочий день. Хорошо, что мне дали напарника, такого же ученика, но работавшего прежде на этой шахте. Он–то и показал баню, табельную, ламповую. Сам я точно заблудился бы в узких коридорах со множеством дверей.

Многое здесь не так, как на «Краснолучской». Одежда в чистой бане не охраняется, ее частенько воруют. Во избежание краж начальство вывесило в бане плакат: «Твой товарищ оказался вором, заклейми его позором!», только это, похоже, не сильно помогает. В грязной бане то же самое. Робы висят на крючках, любой может поменять свои дырявые сапоги на мои новые.

К стволу рабочих возят автобусом. Клеть двухэтажная и узкая, зато в воду не плюхается, да и вообще воды и грязи здесь меньше. Электровозы на батареях, ездят бесшумно. Чуть не задавили меня, привыкшего следить за движением машины по снопу искр от троллеи.

Работали мы под самой лавой, расчищали место под какую–то ойню. Это называется «первичный инструктаж». По замыслу учпункта нам должны были показать шахту, куда бежать и где прятаться в случае чего. Вместо этого дали лопату.

30 октября

Работаю горнорабочим добычного участка, занимаюсь доставкой материалов. Сегодня вместе с товарищем вывезли и сдали в металлолом цепи–пятнадцатки.

Здесь мне легче отвечать на вопрос о прежней работе. Раньше бывало спросят — где работал? Я отвечаю — в баре. Недоумение, смешки, подъебки. Сейчас спрашивают, я гордо отвечаю — на «Краснолучской». Однако, иногда мои бестолковые вопросы и предложения выдают мою некомпетентность.