— Нет.

— Почему нет? — спросила я, подходя ближе к нему, когда он повернулся ко мне спиной. — Разве ты не хочешь меня?

— Ты знаешь ответ на этот вопрос.

 Я покачала головой.

— Ты не считаешь меня достаточно красивой? Я не так мила, как она? Я не так хороша, как…

Он обернулся и положил руки на мои плечи.

— Не делай этого, Элизабет.

— Трахни меня, пожалуйста... — я плакала, пробегая своими пальцами по его груди. — Пожалуйста, займись со мной любовью.

 — Я не могу.

Я ударила его по груди.

— Почему нет?! — я плакала, мое зрение стало размытым. — Почему нет?! Я позволила тебе прикоснуться ко мне, когда ты хотел ее. Я позволила тебе переспать со мной, когда ты в ней нуждался. Я позволила тебе... — мои слова превратились в рыдания. — Я позволила тебе... Почему нет...

Он схватил мои кулаки, останавливая всплеск моего гнева.

— Потому что ты сломлена. Ты совсем сломлена сегодня.

— Просто займись со мной любовью.

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что я не могу.

— Это не ответ.

— Это ответ, — ответил он.

— Нет, это не ответ. Перестань быть трусом. Просто скажи мне, почему нет. Черт, почему нет?!

 — Потому что я не он! — Тристан кричал, а мое тело дрожало в его хватке. — Я не Стивен, Элизабет. Я не тот, кого ты хочешь.

— Но ты можешь. Ты можешь быть им.

— Нет, — сказал он строго. — Я не могу.

Я толкнула его.

— Я тебя ненавижу! — закричала я, мое горло горело, а слезы стекали на мои губы. — Ненавижу тебя! — но я говорила не с Тристаном. — Я тебя ненавижу за то, что ты оставил меня! Я тебя ненавижу за то, что ты оставил меня. Я не могу дышать. Я не могу дышать.

Я потерялась в объятиях Тристана.

Распалась на части так, как никогда в своей жизни не распадалась.

Я тряслась, кричала, и часть меня умирала.

Но Тристан держал меня, и я поверила, что не вся моя душа исчезла в ту ночь.

Элизабет

Я ждала две недели, прежде чем смогла увидеть Тристана снова. Я была смущена, мне было стыдно за то, как я сломалась в его спальне, но когда он позвал меня поговорить о возможности подготовить дизайн интерьера для его дома, я поняла, что мне нужно проглотить все свои страхи.

— Ты в порядке? У тебя нездоровый вид, — спросил Тристан, когда вел нас с Эммой по своему дому. Мне все еще было ужасно неудобно за то, что я сделала, за то, как я развалилась на части перед ним.

— Нет, я в порядке, — ответила я. — Просто осматриваю все, — я подарила ему фальшивую улыбку, но он видел меня насквозь.

 — Ладно, хорошо, с этим местом ты можешь сделать все, что придет тебе в голову. Есть гостиная, столовая, ванная комната, моя спальня и кухня. И я буду благодарен, если это не будет выглядеть полным бардаком.

Я ходила вокруг, осматривая коробки, поставленные друг на друга. Его стол был завален всевозможными предметами, и когда он вышел с Эммой и Зевсом из комнаты, я остановилась, глядя на чек, частично скрытый под кипой документов. Я вытащила его и прочитала.

Пять тысяч белых перьев.

Быстрая доставка.

Я открыла одну из коробок на его столе, и мое сердце пропустило удар, когда я увидела много мешков с перьями. Он не нашел белые перья в магазине мистера Хенсона. Он заказал их. Тристан заказал тысячи их, потому что так сердце Эммы не будет разбито.

Тристан...

— Ты идешь, Элизабет? — услышала я его окрик. Я закрыла коробку и поспешила выйти из комнаты.

— Ага, я здесь, — я прочистила горло и подарила ему улыбку. — А как насчет твоего сарая? — спросила я, догоняя Тристана. — Я могу привести в порядок и его тоже.

— Нет, в сарай вход запрещен. Это... — он остановился и нахмурился. — Просто запрещен.

Я сузила глаза, догадываясь.

— Ладно... Ну, я думаю, у меня есть все, что мне необходимо. Я составлю несколько различных проектов и подготовлю несколько вариантов с тканями и цветовой гаммой, чтобы вместе посмотреть их позже. Я лучше пойду.

— Ты торопишься.

— Да, ну, ты знаешь… — я взглянула на Эмму, которая играла с Зевсом, находясь в своем собственном мире. — У Эммы сегодня ночевка у друзей, так что я должна все приготовить для нее.

Тристан шагнул ближе ко мне и мягко заговорил.

— Ты сердишься на меня? За ночь, когда ты пришла?

— Нет, — я вздохнула. — Я сержусь на саму себя. Ты не сделал ничего плохого.

— Ты уверена?

— Да, Тристан. Ты держал меня, когда я больше всего в тебе нуждалась, — я грустно улыбнулась. — Но, может быть, это хорошо, что мы больше не используем друг друга, чтобы помнить... Очевидно, я не могу справиться с этим.