Синдзи долго смотрел на неё и затем поднялся с места.

– Уже поздно, - сказал он.
– Прошлой ночью я плохо спал. Если вы не против, закончим на сегодня?

Он не стал ждать её ответа. Мана вскочила и последовала за ним. Он был быстр. Быстрей, чем он думала. Он уже был у входной двери, когда она вышла в коридор. Он покорно стоял сбоку, освобождая ей проход.

– Синдзи-сан, если вы не хотите говорить о нём, то мы можем обсудить другие...

– Для обсуждения не осталось больше ничего важного, - сказал он.
– Здесь всё всегда заканчивается. Со всеми, с кем я говорю. Это не ваша вина, просто так вот оно есть.

– Но... простите. Мы не должны так все заканчивать...

Синдзи повернулся к ней. Его глаза были пусты. Его рот медленно шевелился, тщательно формируя каждое слово.

– Он тот, кого я убил.

***

Кто-то стучался в его дверь.

Аоба фыркнул, отложил музыкальный каталог, который листал, и поднялся со стула. На сегодня встреч не было назначено, и, как глупо бы это ни звучало, вмешательство в его дела раздражало. Не то чтобы теперь его дни были наполнены душевными порывами и волнениями, но он раздражался, когда что-то прерывало его ежедневную рутину. Чёрт, да он раздражался и когда знал, что кто-то придёт. Это означало лишь одно: из него будут вытягивать информацию.

Он полагал, что среди прочих военных узников был удачлив. У него был свой дом без тесных камер, в которых гнило большинство его коллег. А он всегда был довольно прагматичен относительно взаимодействий с людьми. Он радовался им, пока они продолжались, но в одиночестве по ним беспомощно не тосковал. Замкнутость никогда не находилась высоко в списке его недостатков, но он подозревал, что одиночество им переносилось легко. Особо общительным человеком он никогда не был. Он ценил мир и покой. После работы в NERV и столь многих сражений он этому не удивлялся.

Рядом с дверью в прихожей висело зеркало, жалкая попытка заставить этого человека чувствовать себя как дома. Он взглянул на себя и остановился. Он всегда втайне гордился своей внешностью: ходил в дорогие парикмахерские, использовал особые шампуни и хотя бы раз в неделю старался посещать спортзал.

Но его нынешнее отражение было старым, уставшим и обветшалым. Глаза - тёмные разрезы поверх серых морщин, уголки рта опущены вниз, волосы тонкие и хрупкие. Он выглядел совершенно другим человеком по сравнению с тем, каким себя помнил.

Он покачал головой и открыл дверь, пытаясь казаться гостеприимным.

– А, - сказал Аоба. Его улыбка исчезла.
– Это вы.

Мана неловко улыбнулась на его пороге.

– Да, эмм, я надеюсь, что не сильно вас отвлекаю, Аоба-сан.

– Нет проблем, - вздохнул он, проводя её внутрь.
– Не то чтобы в наши дни у меня были дела получше.

Он провел её по узкому коридору в маленькую спальню.

– С какой целью приехали?

Мана подождала, пока они не сядут, чтобы завладеть его вниманием.

– Вы знаете человека по имени Каору?
– спросила она.

Внезапность вопроса и отсутствие всякого введения хорошо ей послужили. Аоба не смог скрыть своего шока. Он быстро остыл и мрачно посмотрел на неё. Она хорошо знала, что такая тактика была нечестной, но в армии её этикету и хорошим манерам не обучали.

Аоба гневно фыркнул.

– И где вы услышали о нём?
– спросил он.

– У надёжного источника.

– Но вы не знаете, кто он?

– В данный момент нет, - она позволила последующей паузе стать тем, чем она хотела: беззвучной командой рассказать ей.

– Если я могу посоветовать вам кое-что...

– Конечно.

– Не говорите с Синдзи-куном о Каору. Это только ранит его, - Аоба взглянул на неё.
– Дерьмо. Уже говорили, да?

– Ну... да. Он сказал... сказал, что Каору был тем, кого он убил.

– Тем, кого он убил, - повторил Аоба, грустно улыбаясь.
– Тем, кого он убил.

– Кем он был?

– Тем, кого он убил.

– Смешно, - сказала Мана.
– Но это не шутка. Я хочу знать.

Она поняла, что Синдзи был склонен брать личную ответственность за вещи вне его контроля. Учитывая это, она искренне не верила, что он когда-либо мог умышленно убить человека.

– Значит, вы хотите знать, - сказал Аоба. Он звучал так, словно это действительно была старая шутка.
– Почему?

– Я верю, - осторожно сказала она, - что это поможет мне лучше понять его и, в свою очередь, помочь ему.

Аоба открыто усмехнулся над ней.

– Вы и в правду верите, что вы первая женщина, заявляющая, что действует из лучших побуждений для Синдзи? Что вы заботитесь о нём больше, чем по работе?
– он покачал головой.
– Поверьте, я видел таких как вы, леди. Вы последняя в длинной очереди. Я потерял счёт докторам, говорящим, что они только хотят помочь ему. Так что давайте забудем про эту чушь, док? Вы на дорогой рыбалке. Армия может закинуть симпатичную наживку, но в итоге это и есть всё, что вы из себя представляете. Наживку.