Когда я вошёл, она лежала спиной ко мне. Я потряс её и она повернулась. Верх её халата раскрылся. Следующее, что я помню - это как в моей руке был член. И я мастурбировал над ней, пока она была в коме.

Мана в шоке уставилась на него. Потом она крепко закрыла рот и постаралась удержать желудок под контролем.

– Некоторое время я бродил по NERV, - с легкостью продолжал Синдзи.
– Примерно через час мои ноги устали, и я забился под маленькую лестницу. И просто сидел там. Даже когда прозвучала тревога. Когда началось вторжение. У NERV не было ни единого шанса. И командование обеих сторон знало это. Техники и обслуживающий персонал, их никогда не готовили к такой атаке. Все погибшие умерли, не зная почему.

В конце концов несколько солдат JSSDF нашли меня. Один из них прижал ствол к моей голове. И я подумал, что, может, оно и к лучшему. У меня не было смелости покончить с собой, единственным способом умереть было только от чужих рук.

Я услышал выстрел и больше не чувствовал прижатого оружия. Я подумал, что умер. Но, конечно, я не мог. Мисато-сан нашла меня и убила солдат. Она потащила меня внутрь NERV.

Она рассказала мне многое, пытаясь вывести меня из ступора жалости к себе. Она рассказала мне секреты о NERV, Ангелах, Ударе. Она сказала, что люди, устроившие вторжение, хотят начать Третий Удар. Они же вызвали Второй, потому что должны были ввести Адама, Гиганта Света, в состояние эмбриона прежде чем проснутся прочие Ангелы. Адам... вот из чего были созданы Евы. Клоны Ангелов. Вот почему только они могли выстоять против них.

Почему-то Мана знала, что ей следовало ожидать этого. Роботы, у которых течёт кровь и которые могут пожирать, роботами просто быть не могут. Наихудшим для неё было отсутствие шока. Лишь немое принятие. Монстры для сражений с монстрами. Совсем как люди.

– Мисато-сан повела меня в отсек, - говорил Синдзи.
– Дверь была прямо перед нами. Прямо перед нами. Если бы я шёл сам, если бы меня не надо было тащить, как набитый мешок...

Он вздохнул через нос. Его глаза дрогнули. Поэтому он закрыл их.

– Солдаты были ниже нас на балконе. Они заметили нас и начали стрелять. Мисато-сан закрыла меня своим телом и получила пулю в бок. Она всё равно смогла дотолкать нас обоих до двери, ведущей к лифту. Я видел, что ей было больно, что у неё шла кровь, но я просто смотрел. Её кровь на стене и руке не заставили меня сражаться, они даже не могли вызвать обыкновенное беспокойство о ней. Я просто стоял.

Она кричала на меня, упрашивала меня, пыталась сравнивать наши жизни, что угодно, чтобы снова заставить меня пилотировать. Она не поймёт, подумал я. Никто никогда не сможет. Я разозлился. Как она могла быть настолько высокомерна, чтобы думать, будто знала, через что я прохожу?

Она рассказала мне о себе, обо всём, чему научилась в жизни. Она сказала, что ошибки были неотъемлемой частью жизни. Что делая их, мы можем научиться. Не тому, как избегать их, а тому, кто ты как человек, даже если ты повторяешь их снова и снова.

Я сказал, что управление Евой было ошибкой. Всё, что я делал в ней, - это ранил людей. Всё, что я делал вне её, тоже ранило людей, но Ева многократно усиливала это. Но она сказала, что я должен сделать это ещё один раз. Выборы равны. Все выборы равны, даже если не все правильны. И она сказала, что мой выбор был неверным. Я должен был сделать это ещё раз, чтобы найти свои ответы, или те, которые подойдут к её интерпретации, и когда я сделаю это, она сказала мне вернуться к ней.

Она поцеловала меня, словно похоть была достаточным мотивацией, потом втолкнула меня в лифт, но не пошла за мной. Сначала я не понял. Потом стёр кровь со рта. Она не хотела, чтобы я видел её смерть. Она знала, что умрёт, и думала лишь о спасении меня, спасении всех остальных. Она умерла, чтобы спасти человечество.

Мана сжала зубы. Вот почему он брал ответственность. Он убил её.

– Лифт привёз меня в отсек с Евой-01, - продолжал Синдзи. Его глаза по-прежнему были закрыты.
– Он был заполнен бакелитом, и я не мог попасть в Еву. Поэтому я сел и, как всегда, начал жалеть себя. Как в каждый раз, когда кто-то зависел от меня и я подводил их, чтобы погрязнуть в жалости к себе. Я сел и слушал по внутренней связи, как Аска сражалась с серийными Евами. Я могу лишь представлять себе это. Как она сражалась, как блистала, как много раз до этого, пока я смотрел с изумлением. Я никогда не завидовал её способностям. Я просто благоговел перед ними.

Я слушал её триумф перед лицом невозможного. Конечно она выиграет, думал я. Её мама приглядывала за ней.

Мана нахмурилась в недоумении и открыла рот, чтобы озвучить его. И по поводу "мамы", и того, как Аска очнулась от кататонии. Синдзи вновь опередил её.

– Но её Ева питалась от батареи, - сказал он.
– И потому что командный мостик и NERV атаковали, ей не могли вывести ещё один кабель. Её время кончилось, и я слышал, как она кричала, когда таймер достиг нуля. Серийные Евы достали Копья Лонгиния. Из-за них раны Евы могли проявляться на теле пилота. А у неё был такой высокий уровень синхронизации, что...

Его лоб пошёл морщинами.

– Она потеряла глаз, потеряла руку, она...

Он сжал зубы. Его острые скулы выступили, как лезвия мечей.

– Ибуки-сан кричала на меня, умоляла, как Мисато-сан, но я просто сидел.

Он сделал вдох и ненавидел себя за это.

– И потом моя мать наконец проснулась и дала мне возможность ранить людей, которые ранили нас. Людей, застреливших Мисато-сан. Существ, ранивших Аску. Кого угодно. Всех. Это было...

– Ваша мать мертва, - заявила Мана. Её голос дрожал. Она не хотела перебивать, но это требовало объяснений.
– О чём вы говорите?