Мы вылезли на тропинку и зашагали назад. Вроде бы казалось, что недалеко ушли от деревни, но грибы манили и вели за собой так, что возвращаться пришлось намного дольше, чем мы рассчитывали. Когда почти дошли, и осталось-то всего, подняться на последний пригорок и выйти на опушку, в моей голове возникла четкая мысль: "Не ходи! Нельзя!"

Я резко остановилась и ухватила Вельку за руку.

– Стой! Нельзя туда!

– Ты чего?
– Велька изумленно оглянулся на подругу.
– Пошли, чуток осталось же.

– Нельзя говорю! Что-то там не так.

Я обессилено опустилась на ствол поваленного дерева, мучительно пытаясь понять, что же именно не дает мне покоя. И что это за странные мысли, которые сами собой возникают в моей голове. Раньше никогда и ничего подобного со мной не случалось.

Велька удивленно захлопал на меня глазами и осторожно сел рядом.

– Эль, ты чего?

То, что не давало мне покоя, обрело форму. Я, внезапно поняла, что меня беспокоило.

– А ты не чуешь? Дымом пахнет.

– Ну и дым, ну и что? Костер запалили, может, эка невидаль!

– Я не пойду!
– я помотала головой и вжалась в ствол дерева, на котором сидела.
– Если ты мне веришь, хоть немного, не ходи. Я чувствую, что там происходит что-то плохое.

Велька хмыкнул и решительно встал.

– Ладно, сиди тут. Я потихоньку дойду до опушки и посмотрю чего там. Потом сама же смеяться будешь, что придумала всякое. За тобой приду, жди.

Я покачала головой и указала на кусты в стороне от пригорка, у подножия которого мы сидели.

– Я в тех кустах спрячусь, вон там. Тут не буду сидеть, страшно мне почему-то. И открытое место.

– Ладно, сиди, я скоро.

Велька потихоньку, медленными и неслышными шагами, как нас с ним учил когда-то один из старых охотников деревни, стал пробираться к опушке леса. Я перебралась в противоположную сторону и скрылась в кустах орешника. Еще рано было и орехи висели зелеными гроздьями, недоспев. "Потом придти сюда, набрать надо на зиму. Вкусные", - мельком подумалось мне. Я опустилась на землю и замерла, настороженно прислушиваясь, в самой чаще орешника.

Вельки уже не было видно, он скрылся за деревьями. Минуты текли одна за другой, стояла тишина. И только запах гари чувствовался все сильней. А потом раздался резкий вскрик. Громкий и пронзительный. И так же внезапно оборвался. И опять наступила тишина. Я вскинулась было бежать на звук, но в голове снова мысли: "Нельзя! Ляг на землю и притворись, что тебя здесь нет. Выжидай". Я послушно приникла к земле и вжалась в нее изо всех сил. "А корзинка с грибами у поваленного дерева осталась", - отстраненно подумала я, - "Теперь пропадет".

На пригорке, там, где несколько минут назад, скрылся Велька, захрустели ветки. Через кусты на прогалину вывалилось что-то огромное. Такое огромное, что я даже глаза зажмурила со страху. Михась, которого мы считали самым высоким человеком в деревне, этому незнакомцу был бы ниже плеча. В руках огромный топор, зелено-оливковая кожа, огромные клыки, лысина с непонятным черным рисунком. Я приоткрыла глаза и, заткнув кулаком рот, в ужасе следила за незнакомцем. Одетый в какие-то рваные шкуры, за спиной еще пара мечей, на боку кинжал, незнакомец стоял и... принюхивался.

Я была готова поспорить, что он нюхал воздух. Посмотрев по сторонам, громила спустился по склону пригорка и подошел к поваленному дереву. Нагнулся, двумя пальцами поднял забытую корзину с грибами и на незнакомом языке что-то гортанно крикнул. Спустя мгновение сквозь поломанный кустарник, проломились еще два таких же громилы и, спустившись к нему, склонились над грибной корзинкой и стали так же гортанно переговариваться.

У этих двоих были точно такие же топоры, как и у первого. Вот только у одного на голове в центре лысины были скручены какие-то мелкие черные косички, а у второго с топора капала кровь. А в руках он держал... Велькину голову.

Я тихо всхлипнула и ушла в милосердную темноту...

Глава 2.

Житейские истины переживаются,

а не преподаются.

Жизнь нужно жить.

(Али Апшерони)

Эль.

Над головой пела пичужка. Щебетала о чем-то своем, беззаботно прыгая с ветки на ветку. Я открыла глаза и замерла. Что-то было не так. Над головой вместо аккуратного потолка нависали какие-то ветки. Перепутались, переплелись, и сквозь них на лицо падают последние лучи уходящего за гору солнца. Ничего не понимаю. Осторожно приподнялась и села на уже остывшую землю. В лесу стояла полная тишина. А в голове была пустота. Ничего не помню, что же такое-то, а? Задом осторожно выбралась их перепутавшихся веток и встала в полный рост.