— Да, с образованием общежития нарушителей режима стало куда меньше, — быстро сменил тему Ремус.

— Конечно, меньше, — Ворону было неудобно на жестком полу, и он крутился, пытаясь лечь так, чтобы уснуть. – Дежурным преподавателям же не нужно теперь по огромному замку бродить в надежде однажды с ними столкнуться. В общем холле перед выходом прекрасные диваны стоят. Лежи на одном из них, книжки почитывай - все равно штрафники мимо тебя не пройдут, если только не захотят на каменном полу в коридоре спать. Красота, одним словом. До самых тупых уже дошло, включая Поттера, что выходить ночью из общежития – не самая хорошая идея. Даже если у тебя есть мантия-невидимка, она не скроет открывающуюся дверь.

— Откуда ты знаешь, что у Джеймса мантия есть? – раздался сонный голос Лили.

— А ее Филч конфисковал неделю назад, — Ворон не стал уточнять, что мантию пришлось вернуть, слишком дорогая эта вещь, но Филч умудрился скопировать рисунок наложенных на нее чар и сейчас вовсю тренировался наносить их на всевозможные предметы.

— Нокс, — комната погрузилась в темноту. Воцарилось молчание, затем Амелия спросила: — Мне интересно, как так случилось, что ты близко сошелся именно с Филчем?

— Мы помогаем друг другу, — Ворон наконец нашел удобное положение. – Я ему - реализоваться как слабому, но все-таки магу, а он мне… — Ворон замолчал, потом продолжил: — Филч тоже помогает мне в самореализации.

— Как магу?

— Нет, конечно, как… — Ворон вовремя прикусил язык, чтобы не ляпнуть «как вору». – Спи, вам завтра рано вставать, несмотря на выходной. В шесть утра дежурный преподаватель уходит, и вы можете незаметно проскользнуть в свою комнату.

Утром Ворон проснулся от того, что кто-то дотронулся до его плеча. Он открыл один глаз и застонал, почувствовав боль во всем теле.

— Перебирайся на кровать, — прошептала склонившаяся над ним Амелия. – Мы пошли.

Ворон кивнул и пополз к своему законному месту отдыха, сразу же заснув, как только растянулся на мягком матрасе.

В следующий раз он проснулся, услышав спор Мальсибера и Люпина.

— Ты думаешь, что французик и этот болгарин не сделают все возможное, чтобы узнать условия хотя бы первого тура?

— Но это же противоречит правилам, Рей, — вяло протестовал Ремус.

— Ты меня иногда просто убиваешь, Рем, — простонал Рей.

— Что случилось? – Ворон приподнялся на локтях и посмотрел на спорщиков.

— Он говорит, что не нужно ничего предпринимать для того, чтобы узнать задания. Говорит, что это нечестно и вообще…

— Я говорю, что, прежде всего, это опасно! – Люпин недовольно посмотрел на Мальсибера. – Где, по-вашему, могут храниться условия заданий?

— В очень многих местах, наша единственная честь и совесть, — Ворон помотал головой. Хотелось снова заснуть, но он заставил себя встать и принялся стаскивать рубашку, в которой проспал всю ночь. Некоторое время он раздумывал, снять брюки здесь или в ванной? Решив, что в ванной будет как-то правильнее, Ворон накинул на шею полотенце и побрел принимать гигиенические процедуры.

— Например?

— Например, в кабинете директора.

— Не вздумай, слышишь, Северус! Даже не думай об этом!

— Не ори. Я не полезу в кабинет специально, но у меня раз в неделю проходят уроки с директором, и я могу, совершенно случайно, краем глаза что-нибудь подобное увидеть…

— Северус, обещай мне, что ты не будешь делать глупости.

— Это ты сейчас говоришь глупости, — вскинулся Ворон. – Может быть, Дамблдор действительно верит в то, что состязания должны проходить строго по правилам - конечно, если исключить тот случай, когда от тебя просто хотят избавиться, - но остальные директора вряд ли будут держать своих чемпионов в неведении.

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю хотя бы попытаться! Все, я иду в душ, а то от меня уже вонять начинает как от козла, проклятый переходный возраст, — Ворон не успел дойти до душа, как в дверь комнаты постучали.