— Вокруг на милю нет никого живого, — наконец сообщил он.

— Ты просто не представляешь, как я благодарю тот день, когда на тебя наткнулся, — пробормотал Ворон.

— Что? – Люпин обернулся к другу.

— Я рад, что мы стали друзьями, — торжественно повторил Ворон.

— Я тоже, Сев, — Люпин улыбнулся и решительно направился к холму.

— Что у тебя с Пандорой? — Ворон поравнялся с оборотнем.

— Ничего. Она меня избегает, а я все не решаюсь подойти к ней и признаться, что я не совсем человек.

— Хочешь, я с ней поговорю?

— Нет, не нужно, я сам, — Люпин посмотрел на Ворона с признательностью. – Но я не буду возражать, если ты будешь присутствовать, красноречивый ты мой. Кстати, теперь понятно, где ты пропадал, а то мы с Реем уже гадали, беспокоиться нам или пока не нужно.

Парни синхронно усмехнулись, и тут Люпин замер. Ворон сразу же остановился.

— Что случилось?

— Ты не замечаешь ничего странного?

— Нет, а что?

— Снег. Снег под нами не проваливается. Мы идем как по каменной мостовой, разве так может быть в лесу?

— Нет, — Ворон настороженно осмотрелся. – Ремус, мы уже минут пять идем и почти не отошли от поляны. Что-то здесь явно не так.

Он присел на корточки и начал разгребать снег перед собой. Очень скоро он наткнулся на твердую поверхность. Стукнув по ней кулаком, валет кивком пригласил Ремуса присоединиться к нему.

Оборотень сел рядом с Вороном и смел снег с поверхности, которую тот уже очистил. Валет сидел рядом и дул на замерзшие руки.

— Смотри, — Ремус очистил достаточно, чтобы попытаться разобраться, с чем они имеют дело. – Похоже, здесь что-то вроде ручья. Сейчас зима, и он просто замерз.

— Странный какой-то ручей, — Ворон огляделся. – Такое чувство, что он огибает холм. А это что такое? – он провел пальцем по льду. Под воздействием тепла его руки на гладкой поверхности стали проступать символы.

— Они повторяются. Смотри, — Ремус выделил пять символов, которые многократно повторялись по всей замерзшей глади.

— Поэтому лед не скользкий, — Ворон судорожно вытаскивал из кармана мантии заранее положенный карандаш и кусок пергамента. – Иначе мы бы сразу покатились. – Он принялся быстро переносить символы на пергамент.

— Зато понятно, почему курган не вскрыт, — Ремус поднялся и принялся отряхивать снег с одежды. – Никто не мог пересечь эту преграду, а вернуться сюда зимой ни у кого ума не хватило.

— Я же говорил, что сейчас самое удачное время, как чувствовал, — Ворон спрятал пергамент в карман. – Ну что, побежали к твоей победе во втором туре?

Они уже выбрались обратно на полянку, когда Ремус насторожился.

— Мерлин! – простонал он. – Болгарин. Он уже был здесь, и теперь они нас минут на пятнадцать опережают.

— Да, неловко получилось, — Ворон виновато посмотрел на друга. – А если где-нибудь срезать? Ты сможешь найти обходной путь?

— Побежали, — Люпин резко свернул влево и бросился между кустами.

Сейчас снег не держал их, и скорость заметно снизилась.

Ворон почувствовал, что начинает задыхаться, когда прямо на него выскочил гигантский, в два человеческих роста паук.

— Мама! – заорал Ворон и припустил едва ли не быстрее Люпина.

Ремус обернулся, увидел, кто за ними гонится, и прибавил шаг.

Паук стремительно сокращал расстояние между собой и своим предполагаемым обедом. Когда между ним и улепетывающим Вороном, у которого открылось второе дыхание, оставалось меньше полуметра, парни выскочили на тропу.