Песни
вернуться

Кукин Юрий Алексеевич
Шрифт:

Шлягер

Как осенний лист, закат на землю падал. В паутине бабье лето, как в дыму. Что мне делать, если все не так, как надо, И сама не понимаю, почему, почему… Что мне делать, если все не так, как надо, И сама не понимаю, почему… Не поверил, ни словечку не поверил — Лишь себе ты доверяешь одному. Я ждала, ты не сказал — закрыла двери, И сама не понимаю, почему, почему… Я ждала, ты не сказал — закрыла двери, И сама не понимаю, почему… Мне все кажется: ты где-то у знакомой. Ждать тебя мне, вероятно, ни к чему. Но опять гляжу на трубку телефона И сама не понимаю, почему, почему… Но опять гляжу на трубку телефона И сама не понимаю, почему… Про друзей и про подруг я позабыла, И покоя нет ни сердцу, ни уму. Неужели, неужели полюбила? И сама не понимаю, почему, почему… Неужели, неужели полюбила? И сама не понимаю, почему! Как осенний лист, закат на землю падал. В паутине бабье лето, как в дыму. Что мне делать, если все не так, как надо, И сама не понимаю, почему, почему… Что мне делать, если все не так, как надо, И сама не понимаю, почему… 1969

Шутка

В. Долиной

Приснился сон — и маюсь, И с ним в душе хожу. Я очень извиняюсь, Но я вам расскажу: Один из тех Атлантов, Что держат свод небес, Почувствовал вдруг слабость — Стал вроде не в себе. Что небо наклонится, Не ждал и не гадал, (Но, впрочем, Городницкий О том предупреждал). И сил осталось мало, И небо на боку, Еще недоставало Немного — и ку-ку. Случайно Вероника Все это усекла. (Она от Челентано Домой с Колхозной шла). Фигуру обнажила (Так требуют века) И храбро заменила Больного мужика. С тех пор, не портя вида (И да поможет Бог), Стоит кариатида И держит уголок. 23 ноября 1988

Экспедиционные частушки

Боль какая-то в затылке, Небо хмуро морщится, А из комнаты бутылки Увела уборщица. Сколько в мире и в природе, Хоть бы с кем увидется. Парень парню дал по морде — Может быть обидится. Утром входит виновато — Знаем виноватого. Двадцать пятого зарплата, А я хочу двадцатого. Кур петух повел на реку — Что в нем человечьего. Хватит падла кукарекать — Без тебя есть нечего. В Ленинграде мелко каплет — Здесь почти с картошину. Ну а разница какая — Ничего хорошего. Почему я не Рокфеллер, Почему я не Дюпон. Может люди поглупели — Подарите миллион. На окошке пять чернильниц, А чернила кончились. Вы бы сами сочинили — Вы не так бы сморщились. Дверь закрыли на защелку — Что-то там обещано. Ах, не смейтесь над девченкой — Уважайте женщину.

Элегия

До свиданья, мои дорогие. Я не встречу рассвет, я умру. И склоняются ветви тугие На последнем холодном ветру. Неудобное это заданье — О последних мечтах рассказать, Но когда разрушается здание, Книги в нём и игрушки видать. До свиданья, до встречи на небе, На огромном родном голубя. Никогда я на небе том не был, Буду ждать там, конечно, тебя.

Я губами солнце снял со щеки…

Я губами солнце снял со щеки, Я лежу, не убирая руки, И растекшееся время вдали Вечным бредом Сальвадора Дали, В окнах грустный дождь пейзажи Моне Притащил из Эрмитажа ко мне, Лучше я возьму ружье и в тайгу От себя убегу. Эхо звук твоих шагов не хранит, И отныне мы с туманом одни, Где рябина рвется в омут: «Пусти!» — Обступили, не пускают кусты. Я, конечно, напишу ерунду, Что я тоже виноват, виноват… Только это все слова, все слова: Я-то больше не приду. Я, конечно, напишу, напишу, Что я тоже виноват, виноват… Только это все слова, все слова: Я-то больше не приду. Сентябрь 1965

Я за мечтами время не заметил…

Я за мечтами время не заметил, Вся ночь прошла, а я и не уснул. Всё потому, что мне весенний ветер Тоской дорог по сердцу полоснул. Нет никогда не стать мне домоседом. Не зная что ищу, чего хочу Я всё равно, я всё равно уеду, Уйду и уплыву и улечу. Меня леса поздравят с новосельем, Вулкан махнет мне облаком косман. Я цепи гор одел как ожерелье, Как в дальний путь зовущий талисман. Пусть паруса обтрепаные ветром, Обшивка сорвана, но это не беда. Плывут друзья, волшебники, поэты К далеким изумрудным городам.

Я к ночным облакам за окном присмотрюсь…

(А. Кушнер, Ю. Кукин)

Я к ночным облакам за окном присмотрюсь, Отодвинув тяжелую штору. Был я счастлив — и смерти боялся. Боюсь И сейчас, но не так, как в ту пору. Умереть — это значит шуметь на ветру Вместе с кленом, глядящим понуро. Умереть — это значит попасть ко двору То ли Ричарда, то ли Артура. Умереть — расколоть самый твердый орех, Все причины узнать и мотивы. Умереть — это стать современником всех, Кроме тех, кто пока еще живы.

Я не поздно зайду…

Я не поздно зайду, а наверно по-прежнему — в восемь, Я приеду, побреюсь, приду, обниму, и чуть-чуть погодя, Я тебе расскажу, как, прижавшись ко мне, тихо плакала осень, Обнимая листвой и роняя слезинки дождя… Как кусты возле омута за руки держат рябину, Как звенит колокольчиков с детства знакомый мотив. Я тебе расскажу, как стареют без писем мужчины, И как с утренним солнцем приходится дальней дорогой идти… И о том, как всё также хрустально-прозрачную воду Из лесного, — где вместе мы были, — я выпил ручья. И о том, что, поверив тебе, я проплакал все годы, Но со мной — лишь гитара, со мной — лишь гитара моя… Я тебе расскажу, как порой одиночество давит, Давит груз неудач, и твердят про обиды дожди… Я тебе расскажу, как вот здесь, в изумруднейших далях Мне волшебник свой город велел самому возводить. Всё б тебе рассказал, ничего бы себе не оставил. И про пение птиц, про случайную смелость, и про испуг Я б тебе рассказал… И тебя бы поверить заставил, А потом я ушёл бы дорогою вечных разлук…