– Идиот...
– целует меня.
– Я твой! Это для нашей безопасности!

– Хорошо-хорошо, - киваю, - я все понял...

– А ты, сделай доброе дело, в этой клинике есть отличный доктор Ниир Сострен, сходи к нему! Покажи ему свой зад и пах!

– Ты гадючка, Билл!!!
– морщусь, понимаю, что это необходимо, но так не хочется.

– Прямо завтра и сходи, хорошо? Как раз меня навестишь если что...

– Ну, Билл...

– Не Билл, а сходи! Он хороший мужчина, не думай, он не будет осуждать или что-то еще! Ты можешь ему полностью довериться!

– Окей...
– выдыхаю и утыкаюсь в его здоровое обнаженное плечо.
– Вот честное слово, показывать свой зад чужому мужику...

– Поворчи мне еще, - щипает меня за бок, - и за порядком в квартире следи! И собак не забывай кормить! И гулять старайся почаще, а то сам будешь их «подарки» убирать по всему дому. И постирай постельное белье! И выкинь уже те томаты с холодильника, их уже нельзя кушать! И...

Не даю ему договорить, прижимаю указательный палец к его губам.

– Я же до тебя как-то жил один, любимый, я справлюсь.

– Тогда иди...
– он улыбается, а по щеке скользит слеза.

– Ну, чего ты?
– впиваюсь губами в эту беглянку.

– Ничего, иди...
– отворачивается. И опять слеза.

– Билл, ну, в самом деле, чего ты?
– опять склоняюсь над его зареванным лицом.

– Все нормально, Том, нормально, иди уже!
– отмахивается Билл.
– Чего ты сидишь тут?

– Так, - хватаю его за руку, - говори как есть, Билл!

– Уйди, пожалуйста...
– всхлипывает.

– Уверен?

– Да, Том, уйди, я потом всё объясню...

– Хорошо... Но завтра я зайду к тебе, понял?

– Да...
– кивает, но как только я собираюсь уходить, притягивает меня к себе, впивается пальцами в мой подбородок, целует, да так, что дыхание перехватывает! Так чутко и проникновенно, обвивает мой язык своим, скользит по нему, ласкает. Я касаюсь пальцами его влажных щек, приоткрываю глаза, смотрю на его влажные ресницы.

– Вали...
– шепчет он в мои губы.

– Что ты задумал?
– провожу ладонью по его лбу, убираю пряди волос. Билл дергается, он ведь точно что-то задумал, маленький подлец!!!

– Что бы это ни было, тебя это пока не касается...

– Я тебе язык вырву, - рычу в его губы, заглядываю в его глаза, - ты мой, ты принадлежишь мне, что ты придумал, с*ченыш?

– Я...
– он растерян.
– Давай завтра поговорим?

Выдыхаю. Все-таки то, что сегодня произошло, далось нам обоим нелегко. Наверно нам стоит побыть порознь. Подумать и все такое...

– Хорошо, малыш, позвони мне завтра как родители уйдут, хорошо?

– Да, - кивает, - я люблю тебя, Том!
– улыбается.

Касаюсь губами его виска.

– И я тебя люблю.

Bill ©

Это я попросил доктора не говорить ничего Тому. Мне почти до кости прожгло плечо и предплечье. Врачи убеждали меня в том, что мне невероятно повезло, что кислота не попала на лицо, обычно происходит именно так.

Кожа и мясо прожжено почти на нет, и сейчас, даже сейчас, я ощущаю жуткую боль. Но я нашел в себе силы поговорить с Томом. Мне в голову лезут нехорошие мысли. Я уродом останусь на всю жизнь. И пусть это все можно будет скрыть одеждой и мне будет спокойней. Но при Томе я не смогу постоянно ходить в одежде. А я не хочу, чтобы он видел все это...

Операции скроют лишь небольшую часть, даже с сегодняшними технологиями, медицина не способна полностью скрыть то уродство, которое я теперь на себе ношу. Я признаюсь, что поступаю как трус. И то, что я хочу сделать - это поступок самого настоящего труса. Но я должен...