Шрифт:
– Ну?
– Через два дня у брюнета выставка в галерее, он приезжает в Нью-Йорк. Мне сам Курт сказал, сказал, что я должен поглядеть на его картины.
– Мне нет до этого дела! Я не сделаю первый шаг! Уж он еще не забыл адрес квартиры, в которой просиживал свой зад два месяца, в которой и рисовал разные писульки! Маленький гаденыш, пусть он споткнется и навернется!
Али разрывается смехом, неужели я так смешно выгляжу? Ну, а что? Брюнет на самом деле легко может вернуться сам! Я даже возникать не буду! Я ведь даже его оставшиеся вещи не убирал. А в его мастерской все лежит так, как он оставил, я ничего там не трогал. Пусть только вернется...
– Вы идеальная пара, - смеется он, - гадюка и истеричка!
– Да, иди ты!!!
Ухожу от назойливого мужчины. Я не буду вестись на поводу у своих желаний!!! Ну, неужели я такая паршивая вторая половинка, что он не может вернуть меня первым? Я не поеду на эту выставку, не поеду...
***
Сегодняшний день не прошел для меня даром. Когда я немного успокоился от разговора с Али, в кабинет ворвался Джордж. Именно ворвался! Он влетел в мой кабинет хлопнув дверью.
– Или ты бросаешь этого пидора, и мы все забываем или я рассказываю все твоей матери!
Эти слова звоном застревают у меня в голове. Я даже не сразу успеваю среагировать. А он стоит и бешенными глазами смотрит на меня. Но я прихожу в себя.
– Больше ничего нет!
– говорю и утыкаюсь в документы. Пусть проваливает.
– Том?
– М?
– оказывается, что в этот месяц мы сбавили пол процента. Нужно будет поговорить об этом с Мэттом.
– Ты сказал, что ничего нет... Ты с ним расстался?
– Да!
– киваю, что же такое? Ну, ведь пол процента не так много, но все равно...
– Том?
– Я тебя слушаю, - но где пол процента, там и все остальные проценты. Нужно проверить статистку отделов...
– У тебя все хорошо?
– Нет, я расстался с любимым человеком, чего ты так сильно хотел, - а по статистике можно увидеть какой отдел сдает позиции...
– Том, я думаю, что так будет лучше для тебя...
– Да, ты волен думать, как хочешь...
– а потом вздрючить менеджера этого отдела, который портит нам всю статистику.
– Ну, Том...
Поднимаю на него глаза, он улыбается, а в глазах волнение.
– Не стоит, Джордж. Я ведь уже не с ним, я ведь больше не позорю тебя. И вот что, если горишь огромным желанием, расскажи все моей матери. Я остался без любимого человека, останусь и без работы, и без матери. Я был поганым любовником, хотя отдавался весь отношениям. Я стал плохим сыном, ведь из-за меня погибла вся моя семья. Конечно, я плохой друг, пидарас! Да и директор я хреновый, ведь я пидарас. Мне плевать!
– в глазах стояли слезы, лишь немного, но я с улыбкой поднимаюсь со своего места, прохожу мимо сидящего друга, хлопаю его по плечу.
– Удачи тебе, Джордж! Я больше не буду пятнать ни чье существование.
Я ухожу. Я устал. Вот опять. Ну, я ведь прав? Я такой хреновый во всем, что самому тошно. Я мечтал о добрых родителях, но одним своим криком разрушил всю идиллию. Я никудышный сын. Я хотел долгих и крепких отношений, но девушка меня предала, ведь я занимался работой. Я ведь хотел бы обеспечивать ее во всем. Зато мне досталось место директора, хотя и тут я провалился с треском. Конечно, никто бы мне не дал этого места, если бы не Элена Эртройт. Потом появился Билл, я влюбился, но так и не смог сделать его счастливым. А теперь мой единственный друг, и того я опозорил. Я ведь пидарас. Одинокий, глупый пидарас. И нет во мне ничего хорошего.
Все-таки стираю слезу со своей щеки. Да, я плачу. Да плевать мне на это.
Теперь прогулки с псом не такие длинные и веселые. Я просто выхожу в парк, сажусь на скамейку, отпускаю Скотти с поводка. Ему кстати одному тоже не очень-то нравится гулять. У него, по-моему, даже взгляд какой-то затравленный. Он как никто другой меня понимает. Ведь он провел с Биллом времени еще больше, чем я. Это его Билл постоянно купал в ванной, его купал, а сам выходил мокрый, будто это Скотти его купал. Он кстати тогда очень сексуально выглядел в моей серой майке, тем более, что он был полностью мокрый... Ммм...
От воды на его коже постоянно появлялись мурашки. Абсолютно везде. И он всегда очень вкусно пах, везде. Он следил за собой. И меня заставлял следить за собой. Он был идеальным...
Однажды где-то прочитал, что любовь без слез - не любовь. Но, с*ка, почему я опять реву? А зима уже подходит к концу. Растираю дорожку по щеке. А слезы соленные. Я это понял, когда в моей жизни появился Билл. Неужели это конец? Конечно, нет. Черт дернет меня, и я поеду на эту выставку... Знаю, что не нужно. Что я поведу себя как тряпка, но вот такой вот я.