Обнимаю Скотти, который по любому все понимает. Забираю таксу и спаниельку. Наверно стоит оставить Тому записку. Ведь телефон я отключил уже и он, даже если очень сильно захочет, не дозвонится. Я уже и Оливера предупредил, что приеду только на сами выставки, на которых будут выставляться мои картины. До этого времени я поживу у родителей в Берлине. По крайней мере до того момента как все мои шрамы заживут.

Выдыхаю. Слезы в глазах.

Я сажусь в такси и смотрю на дорожку, которая ведет к парку, где мы не раз гуляли с собаками. Я уже второй раз уезжаю вот так вот, молча. Понимаю, что это неправильно и эгоистично. Но так будет легче обоим. Это все было ерундой... Ерундой...

Avt ©

А слезы огромными горошинами скользили по впалым щекам, по бледным скулам. Он не хотел уезжать, не хотел сбегать как последний трус. Но страх перед тем, что Том откажется от него, когда увидит все своими глазами, был сильней. Лучше уйти самому, чем быть брошенным. И он понимал, что Тому придется искать причины для их расставания, понимал, что парень не кинет его из-за этих увечий. Точнее, не станет говорить настоящую причину...

Том так и не дождался звонка от любимого, а, значит, позвонил сам. И он был очень удивлен, когда голос оператора сообщил ему о том, что вызываемый абонент выключен. Эртройт нервно хмыкнул, мысленно пообещав, промыв мозги брюнету. Он ведь только что вышел от того самого врача, к которому он встал на учет. Мужчина и, правда, оказался хорошим специалистом и человеком необыкновенным.

Эртройт уверенной походкой направлялся к палате любимого, ему было как-то пофиг, что там сейчас скорей всего сидят родители этого несносного мальчишки. Но Эртройт был очень удивлен, когда девушка в приемном покое сказала, что сегодня утром, по желанию Билла, его забрали родители. Ему так же сказали, что Каулитц младший говорил что-то о лечении в Берлине. Вот тут Том прямо-таки сел...

Вокруг него засуетились медсестры. У Тома резко подскочило давление, он сидел на полу и чувствовал, что ребра сжимают его сердце, делают больно...

Tom ©

Я мчался домой с огромной скоростью. Но не успел. Дома меня ждал Скотти, одинокий и печальный. А на кухне записка:

«Давай сохраним все самое лучшее, давай наши воспоминания будут пахнуть нашей любовью. Том, ты удивительный мужчина, спасибо тебе за эти месяцы. Я ухожу, чтобы не делать тебе больно, чтобы у тебя остались только хорошие чувства. Ты справишься, ты забудь меня, Том. Все хорошее имеет свой конец. И обычно этот конец пахнет печалью и болью. Прости меня за все, хороший мой. Не ищи меня, оставь.

Том, эти отношения подошли к своему логическому завершению. Нам больше нечего ждать. Я не хочу, чтобы наши чувства покрылись пылью, а наша жизнь стала рутиной. А дальше нас ждет только это. Я думаю, что ты поймешь. Я всем сердцем благодарен тебе за все, что ты для меня сделал!

Билл.»

– С*КА!!!
– сжимаю в пальцах листок бумаги.
– Ну, сука! Я тебя бл*ть из под земли достану! С*кин ты сын! Эгоист хренов! Дрянь! Сволочная дрянь! Он так решил?! Кто бы слышал!!! ОН ТАК РЕШИЛ! Сопляк! Я ему все волосы на голове вырву, когда буду за них таскать его по всему дому! Мелкожопое существо! Не делать мне больно?! С*КА!!!

Хватаю телефон, звоню ему, конечно у него отключен, но ничего. НИЧЕГО!!!

Звоню Али.

– Да, Томас? Что-то случилось?

– Да, так, ничего особенного, - хмыкаю, - слушай, у тебя есть номер кого-нибудь из родителей Билла?

– Да, а что?

– Просто нужно, можешь дать?

– Ну, да, а что случилось-то?

– Билл сбежал от меня, ничего не объяснил и сбежал!!!

– А родители тут причем?

– Господи!!! Так он с родителями уехал, Али, давай я тебе завтра все объясню? Просто дай мне номер...

Мужчина быстро диктует мне номер Симоны, а я мысленно успокаиваю себя. Ну, я ему сейчас все скажу. Звоню, конечно, трубку подняла Симона, а я постарался быть как можно спокойней.

– Але, говорите!

– Здравствуйте, - я даже улыбнулся, будто она это видит, - а можете Билла к трубке позвать?

– А кто это?

– Это с галереи беспокоят, это минутное дело.

– Конечно, хорошо, сейчас, Бииил...
– шуршание, она передает трубку брюнету, попутно слышу, как она объясняет, кто звонит, и вот я слышу его голос: