Михаил Елизаров
Сифилис
Тихого нрава и покладистого характера, секретарша Лариса Васильевна рассчитывала прожить долгую жизнь. Для этого она избегала всего короткого: носила только длинные платья, отпускала волосы и ногти, делала при ходьбе широкие шаги, читала многотомные эпопеи, а встречающиеся в речи маленькие слова увеличивала ласкательными суффиксами.
Однажды Лариса Васильевна поела постного борща и вспотела запахом фасоли. Она приняла душ, и у нее заболело горло. В зеркальце она увидела, что гланды облеплены коричневыми корками, полость рта воспалена, а основания десен тронуты язвочками, похожими на творожные крошки.
Лариса Васильевна растолкла в стакане таблетку фурацилина и приготовилась залить ее кипятком, но от полоскания отвлек телефон.
– У тебя "Маяк" ловится?!
– спрашивала подруга.
– Включай немедленно!
Лариса Васильевна повертела колесико регулятора радиочастот. Из мембраны отошли влажные, обильные хрипы, и бодрый диктор сказал:
– ...обязаны помнить! Какая бы ни сложилась ситуация горе, радость, обида - вы не должны брать в рот. Ничто не сможет заставить вас изменить своему решению. Мы проводим наши беседы, чтобы навсегда избавить вас от этой пагубно-губной привычки. От вашей воли зависит благополучие в семье и на службе. Итак, настроение у вас отличное, брать в рот вам противно! Слушайте и исполняйте: сверните газету в трубочку, поднесите ко рту... Вас стошнило! Вы здоровы!
– Ты слышала?!
– перезвонила подруга.
– Чудовищная пошлость!
– Они готовы залезть к нам в постель, - полусмеясь отвечала Лариса Васильевна...
*
Две недели назад начальник Мнухин вызвал ее в кабинет.
– Сядьте, Лариса Васильевна, - он оттянул пальцем щеку и прегадко щелкнул, - нам нужно поговорить... Не секрет, Лариса Васильевна, что моя семейная жизнь не сложилась. Я буду откровенен. Жену я выбирал с учетом внешних данных - чтоб не зарились.
Мнухин, карманный толстяк со сдобной харей, нервно хохотнул, а Лариса Васильевна сжалась в предчувствии нехорошего.
– Во время родов у жены произошел разрыв промежности, после чего она страдает недержанием... Это выше моих сил, я не могу ее бросить, но спать с ней я тоже не могу, поэтому...
Лариса Васильевна тупо рассматривала узоры на линолеуме...
– Я увольняю вас!
– У Мнухина содрогались губы.
– Вы презираете меня как мужчину...
– Я очень уважаю в вас мужчину и руководителя, - мертвым ртом сказала Лариса Васильевна.
– Тогда становитесь на колени!
– приказал он.
Лицо Ларисы Васильевны оказалось на одном уровне с поясной пряжкой Мнухина. Она расстегнула ему ширинку. В ноздри ударил тяжелый аромат мнухинского лосьона, а сам Мнухин изнемогающе застонал...
*
Утром горло не болело, но значительно увеличились лимфатические узлы, сделавшиеся подвижными и болезненными. Крылья носа слегка отекли и покрылись колониями пузырьков, каждый не больше макового зерна. В ванной ждал еще один сюрприз - белесоватые, будто бы пенящиеся, выделения из влагалища.
"Все-таки простудилась", - решила Лариса Васильевна и приняла таблетку.
*
– Что с лицом?
– нагловатым тоном спросила баба из отдела снабжения.
– А что?
– смутилась Лариса Васильевна. Она пол-утра гримировала свои кожные дефекты, и, как оказалось, напрасно.
– Вроде герпеса...
– Баба брезгливо принюхалась.
– Вечно у вас тут вонища!
– и выбежала прочь.
Оставшись одна, Лариса Васильевна полезла в сумочку за косметичкой. Действительно, еще недавно свежие пузырьки возле носа ссохлись в струпики. На лбу же появились небольшие, красноватой окраски, сидящие близко друг к другу, уплощенные узелки. Их расположение напоминало своеобразную диадему. Лариса Васильевна густо напудрилась и вернулась к бумагам.
*
Дома она около часа по сантиметру инспектировала свое тело. На ногах проступили сосудистые пятна, на боках, груди и животе возникла сливная сыпь с гнойничками. При сдавливании гнойничок разрешался кровянистым и мутным содержимым. В местах тесного соприкосновения тела с бельем остались крупные, возвышающиеся над уровнем здоровой кожи, бляшки, как после ожога крапивой. Вокруг шеи пигментация сделалась несколько темнее и приобрела сероватый оттенок. На его фоне расположились более светлые островки, создающие впечатление плохо вымытого тела. На ягодицах, изощрившись, Лариса Васильевна увидела неприятные красновато-синюшные припухлости.
"Наверное, пятна и сыпь из-за синтетики", - мужественно успокоила себя Лариса Васильевна. Она сделала марганцевые примочки, кое-где обтерлась детским кремом, зудящие воспаления смазала йодом.
*
Пробуждение ознаменовалось дополнительной резью в глазах. Эрозии правильных округлых очертаний стягивали кожу обоих век. В паху отчетливо прощупывался лимфатический узел размером с каштан.
"Тянуть некуда", - сникла Лариса Васильевна и, отпросившись с работы, поехала в кожно-венерологический диспансер.