– - Что вы говорите, сиорий? Не замечал за собой эдакой добродетели.

– - Да! Да! Именно так он вас и рекомендовал!

– - Да нет же!
– - Глиз одарил Нагиоса сверкающей улыбкой.
– - Хотя... Чего только не узнаешь о себе от великих мира сего. Поймите, сиорий Кай, таким, как я, людям небогатым, некоторые добродетели... как бы поделикатнее сказать? Эм... Не по карману.

– - Понимаю! Предельно ясно изволили выразиться. Прошу вас, милейший, идёмте со мной, мне кажется, что я смогу вас убедить в обратном, -- принимая игривый тон, настаивал Кай, неспешно уводя вовсе не сопротивлявшегося лекаря в соседнюю комнату...

...Глиз действительно оказался хорошим врачевателем. Левиор через неделю пришёл в норму и был ошарашен вниманием, а главное, заботой и участием в своей судьбе сиория Кайя. Кхард объяснил ему, что он и сиорий стали невольными свидетелями произошедшего, вернее не всего произошедшего, а только финала -- взрыва огненного шара. Рассказал, что спасти удалось только его и ещё одного мальчишку, остальным было суждено погибнуть при взрыве.

Левиору было совсем их не жалко, он с ужасом вспоминал, как они над ним издевались и избивали. Отчётливо помнил переулок и шершавый, холодный камень стены, наглую рожу Блохи, мальчишку с окровавленным носом, удар в лицо... не мог только вспомнить, что было дальше.

– - Огненный шар?
– - спросил он, расчёсывая зудящее запястье.

– - Мне так показалось. Может, и не шар вовсе, но бабахнуло хорошо. Там даже камни оплавились, часть стены выворотило. Как вы выжили, ума не приложу. Тот-то, -- он кивнул на стену, за которой находилась комната, где лежал второй мальчик, -- обгорел изрядно, а вот ты как заговорённый. Повезло, видно, Тэннар Великий тебя любит.

– - Можно мне взглянуть, кто там? Ну, кто ещё выжил?

Кхард прищурил глаз и внимательно посмотрел на Левиора:

– - Не боишься?

– - Чего?

– - Обожгло его сильно, левую половину лица.

– - Нет, -- отмахнулся Левиор, -- не боюсь.

– - Если сиорий Нагиос разрешит -- посмотришь. Сегодня вечером цейлер Глиз придёт на осмотр, тогда и спросим.

– - Хорошо.

Но вечера ждать не пришлось, сиорий Нагиос Кай вернулся к обеду. Он был возбуждён и чем-то сильно обеспокоен. Он справился у Левиора о его самочувствии и сообщил:

– - Сегодня ты познакомишься с Тайлесом Хасом и сиитой Корлинтой.

Левиор посмотрел на него непонимающим, полным любопытства взглядом.

– - Тебе пока ничего не положено знать, -- Кай улыбнулся и потрепал мальчишку по волосам.
– - Это очень хорошие люди, скоро ты сам в этом убедишься, -- он повернулся.
– - Кхард, ужин по первому разряду, сам проследи. И скажи этому пройдохе Шедору, чтобы подал свои лучшие вина. Прислуживать будешь сам. Лишние глаза и уши нам ни к чему. А сейчас принеси мне трубку и кружку экехо.

Кхард кивнул и исчез за дверью.

– - Я послал за мастером Глизом, -- сказал Кай, обращаясь к Левиору.
– - Перед дальней дорогой надо осмотреть твоего дружка. Да и на тебя напоследок он должен взглянуть.

– - Вы уезжаете?

– - Не спеши с расспросами, всё решится сегодня вечером. Но здесь мы больше не останемся, это наша последняя ночь в "Кабане и жёлуде".

– - А можно мне узнать, кто ещё выжил?

– - А, да, -- спохватился Нагиос Кай, -- естественно, можно! Идём.

Лицо мальчика было страшно изуродовано. Повязок на нём не было. Вонючая, темно-зелёная мазь густо покрывала левую сторону лица, точнее то, что от неё осталось. Глаза не было видно вовсе: на месте он или нет, разглядеть трудно, так же, как и о наличии рта можно было только догадываться. Мазью были покрыты шея, левое плечо и оголённые до локтей руки. Мальчик спал.

– - Узнаёшь?

Левиору стало легче, словно камень с души свалился. "Ляма. Кажется, так".

– - Угу, -- пробурчал он.

Нагиос Кай вопросительно посмотрел на него.

– - Ляма. Его зовут Ляма, -- закивал Левиор.

– - Ляма? Что это за имя такое?

– - Это кличка, -- озвучил свою догадку Левиор, -- имени его я не знаю. Хотя... кажется, один раз его назвали Чарэсом.

– - Пусть будет Чарэс, если что -- подправит, когда очнётся... Если очнётся, -- уточнил Нагиос Кай.

***

Левиор и Нагиос Кай спускались по лестнице, ведущей в полутёмный общий зал "Кабана". Кхард встретил их внизу и проводил к единственному накрытому столу.

Убранство зала поразило неискушённого мальчишку своей роскошью: отделанные дииоровыми панелями стены; подсвечники и канделябры, сверкавшие серебром, гобелены в массивных рамах, работы иссальских и орзохских мастеров. Столы из дуба и стулья с высокими резными спинками. В высоком камине из тёмно-красного камня пылал жаркий приветливый огонь. Воздух благоухал ароматами ванили и мирры.