Пока Рид делал им надрез на пальце и брал образцы крови в колбы, Меценат продолжал говорить.

– На нас работают специальные разведывательно-поисковые отряды -"ИСКи" - Исследовательские Команды. Они выполняют задачи различного уровня сложности по всем Колониям. Сейчас у нас их насчитывается три, вы же станете четвёртым иском, создание которого я планировал начать уже давно. В вашем распоряжении будет всё необходимое, включая доступ к досье различных людей, из которых вы сможете подобрать себе подходящую команду. Кроме инженера-техника - его вам предоставим мы. В остальном выбор зависит от вас. Время на комплектацию и подготовку у вас будет. Что же касается командования...
– он перевёл взгляд с одного на другого.
– То я назначу командиром четвёртого иска Кейна Брустера. Всё-таки у него уже есть опыт командования.

Бэн смерил Брустера недовольным взглядом. Снова этого недомерка поставили во главе. Но возражать всё же не стоит - мало ли какие обязанности возлагаются на командира у феладиаров. Так что пусть Дымок покомандует, а там посмотрим.

Кейн же на своё назначение никак не отреагировал.

– На этом всё.
– Подвёл итог Меценат.
– По всем вопросам обращайтесь к Герильду, он главный на мысе.

– Последний вопрос, мэссэр Меценат.
– Как Кейн не старался, его взгляд всё равно скользнул за его спину.
– Вы говорили, что Колонии погружены во мрак. Тогда почему за вашими окнами сияет солнце?

Меценат повернулся в сторону окна и несколько секунд рассматривал красивый пейзаж.

– Потому что его нет, мэссэр Брустер. Этот вид не более реален, чем я сам. Врачи рекомендовали мне мягкий климат и побольше морского воздуха - с этим проблем не возникло. Что же касается солнца...
– он улыбнулся.
– То говорят, деньги открывают если не все двери, то многие.

"Значит, солнце всего-лишь иллюзия" - скрыв своё разочарование, Кейн кивнул и, встав, повернулся к выходу.

– И последнее, господа.
– Они обернулись.
– Добро пожаловать в ряды Феладиаров.

Окно терсека погасло.

Глава 5.

Декста Квинта.

1.

Он тяжело привалился к скалистой стене, зажимая рукой кровоточащее плечо. Холодные струи ливня стекали по волосам, по лицу, затекали под воротник, смешивались с кровью и орошали землю. Его лихорадило, тело била крупная дрожь, зубы беспрестанно стучали, а легкие невыносимо горели от долгого бега. Увязая в грязи, он начал сползать по стене, но маленькие женские руки подхватили его, не давая упасть. Звук рвущейся ткани, боль в стянутом плече и тихий, едва слышный шепот:

– Ничего-ничего... потерпи... недолго осталось... скоро выберемся...

Он поднял взгляд, чтобы разглядеть говорившего, но несмотря на все попытки видел только размытый образ. Постепенно в голове нарастал гул, который взорвался в его голове нестерпимой болью и всё потонуло в зелено-синем сиянии...

2.

Схватившись за раскалывающуюся голову, Кейн пришел в себя. Из глаз текли слёзы, воздуха не хватало, а сердце готово было проломить грудную клетку. Перед внутренним взором мелькали какие-то образы, звучали обрывки слов, но попытка ухватиться за них тут же прерывалась очередной волной сильной боли, от которой создавалось ощущение, будто его череп наживую вскрыли и сжали мозг ледяными пальцами. Лишь когда образы погасли, боль отступила и приступ прекратился. Едва дыша, он смог перевернуться на спину. Смотря в потолок слезящимися глазами, он почувствовал солоноватый привкус и, вытерев лицо ладонью, посмотрел на неё.

Так и есть. Кровь.

Его нос был забит ею, также как и уши. Хороша картина - новоявленный командир валяется на полу свой комнаты весь в кровище. Просто великолепно.

Готовый к новым приступам головокружения, Брустер медленно поднялся на ноги. Его опасения оказались напрасны и он без происшествий добрался до стола и сел на скрипнувший стул. Переведя дух, взял со стола тряпку и вытер с лица кровь, при этом старался не смотреть на раскиданные по столешнице бумаги и табулы.

За те пять дней, что они находились на мысе, это был уже третий приступ. Посмотрев на окровавленную тряпицу в руках, он поморщился. Пока что ему удавалось держать всё в тайне, но если это произойдёт на людях, кто знает, чем всё обернётся. Кому нужен припадочный разведчик?

Он бросил тряпицу на пол. Лекари тут хорошие, наверное, они могли бы сказать, что с ним не так. Но этот вариант отпадает - не хватало ещё, чтобы о его слабости узнали. К тому же, ему было точно известно, что вызывает эти припадки.

Кейн взял один из листов и пробежался по нему глазами.

Во всем виноваты они, эти бумаги. Они будоражат его воспоминания, которых нет. Почему-то его мозг пытается сопротивляться, не давая возможности заполнить белые пятна. И когда Кейн становится слишком настойчив, это приводит к приступу. Но хоть одно радует - пока что он не расшиб себе голову и не откусил язык, падая в конвульсиях. Да и теперь он быстрее приходит в себя и помнит хоть что-то: обрывки образов, слов, звуков, прикосновений. Пока что он не может связать их воедино, но это дело времени.

Склонившись над бумагами, он ещё раз перечитал то, что ввергло его в новый припадок:

"... Тонред Байлетс, член четвёртой бригады диверсионного отдела колониальной контрразведки под командованием командира Кейна Брустера, был представлен к высшим воинским наградам, которые были тайно вручены ему и другим отличившимся участникам Колониальной войны..."

Кейн усмехнулся, потирая переносицу. Вручили награды, как же! Их символично дали подержать в руках и снова забрали у тех, кто выразил желание остаться в Акмее. Всё, что имело отношение к старому миру и расходилось с установками новой истории, не имело права на существование. А это вручение наград было инициативой ещё существовавшего на то время Объединённого Коалиционного Командования Колоний - ОККК. Кейн помнил, что за своими наградами он так и не явился. Хотя, может быть, он получил их (как и многие другие) прямо на фронте, а затем благополучно потерял, или, что более вероятно, пропил. Не велика потеря - не получить награду за убийства, даже если ты совершил их, защищая Родину. Хотя раньше, очевидно, до гибели семьи, он дорожил своей репутацией и стремился к наградам. Что-то заставило его изменить свои взгляды и Брустер сомневался, что дело тут только в том, что он потерял семью. Было что-то ещё. Нахмурившись, Кейн вернулся к чтению: