Миновав посты охраны, Кейн приблизился к выходу с мыса и с удивлением отметил, что дорога не обрывается, а идёт дальше, наружу. Из-за завесы казалось, что за ней сейчас властвует ночь, хотя уже было давно за полдень. Перед тем, как пройти сквозь завесу, он невольно сделал глубокий вдох и задержал дыхание, как перед нырком в воду.

От внезапно ударившего в глаза яркого света Кейн зажмурился и прикрыл лицо рукой. Часто моргая, словно крот выбравшийся из своей норы, он наконец привык к окружающим его ослепительным краскам и смог увидеть...

Солнце!

Его сердце забилось быстрее.

Солнце сияло в небесах, заливая всё вокруг своим светом. Море искрилось под его лучами, а рыба всплывала на поверхность, чтобы сверкнуть чешуёй. И небо! Небо было таким ярко голубым и девственно чистым, без единого облачка, что Кейн закрыл слезящиеся глаза и подставил тёплым ласковым лучам своё лицо, жадно наслаждаясь каждым мгновением и боясь, что всё это исчезнет, подобно миражу. До этого он и не предполагал, что так сильно соскучился по солнечному свету. Увидеть солнце через окно терсека это одно, но сейчас, стоя под ним и видя его, хотелось закричать от переполнявших сознание эмоций. Наверное он бы так и сделал - заорал что есть силы, но не мог этого сделать, потому что воздуха катастрофически не хватало.

Нет ничего удивительного, что поглощённый открывшейся ему картиной, он не заметил одинокую фигуру сидящего на площадке человека, привалившегося спиной к скале.

– Божественное великолепие, не правда ли?

Кейн вздрогнул и обернулся, но из-за бликов в глазах не сразу смог разглядеть говорившего. Когда он понял, что перед ним Костоправ, то подошел к нему и присел рядом. Достав из кармана пачку папирос, извлёк одну и с удовольствием закурил, а бутылку винтажки отдал Бэну.

– Ты прав, действительно великолепно, - ответил Кейн, одновременно выдыхая сигаретный дым.
– Давно ты тут?

– С самого утра. Внутри-то мне делать нечего, вот и прихожу сюда. Тут красиво.
– Бэн отхлебнул из бутылки и указал рукой на небо.
– Особенно сегодня.

Брустер согласно кивнул и сделал новую затяжку.

– А в общем тебе здесь как?

– Не очень. Все чо-то лыбятся, болтают, довольные до усрачки. А имперцы, которые тут живут, ручкаются с колонистами как будто с роднёй. До того отвратительно, что аж блевать тянет. А так, конечно, кормят тут неплохо, да и выпивку раздобыть можно.

– Понятно. Уже видел наш корабль?

– А как же.
– Бэн поднял рядом лежащий камешек и швырнул его в море.
– Я уже дня три как в курсе, что они нам корабль пригнали. Это ты всё в бумажках роешься и ничего не знаешь, - он покосился на него.
– Видок кстати у тебя замогильный: мешки под красными глазами, кашляешь, в ушах кровь запёкшаяся, - Кейн тут же поковырял пальцем в ухе и выскреб кровяную корочку, - да и сосуды у носа сеткой пошли. Ты, конечно, живучий ублюдок, документы тебя не убьют, но вот тебе мой совет как лекаря - проверился бы ты тщательней, а то сдохнешь бесславно. То-то будет умора.

– Умеешь ты поднять настроение, ничего не скажешь.
– Кейн отбросил окурок.
– Кстати, давно хотел спросить, ты участвовал в Рулофском блице?

Костоправ разом подобрался и насторожился.

– Ну, было дело. И что?

– Ничего особенного, просто мне важно узнать, что ты помнишь. Ну из того, что там произошло.

– Да ничего особенного я тебе не расскажу, - буркнул Бэн и зашвырнул опустевшую бутылку как можно дальше в море.
– Высадились, попали в вашу засаду, схватились. Ну а потом вы своим заклом пальнули и всех вырубило.
– Костоправ передёрнул плечами.
– Я когда проснулся после этого, равнодушие такое было, что уже ни драться, ни защищаться, да и вообще ничего не хотелось. Дня два в таком состоянии был, не меньше. Поэтому меня и скрутили, а потом в плену на Эг-Вигади сидел, пока меня не реабилитировали. Вот и всё, больше рассказывать нечего.

– Погоди, ты что-то путаешь, - Кейн нахмурился.
– Я читал, что это ваши имперские маги своё заклинание с поводка спустили, а ты говоришь, что это мы были?

– Да мне плевать кто его спустил, - огрызнулся Бэн.
– Сути это не меняет - мы проиграли, вы выиграли. На этом всё.

Кейн не стал спорить и замолчал. Выходит, у каждого своя трактовка этих событий. Но неужели никто не посвятил этому должного внимания? Хотя в этом нет ничего удивительного, если учитывать политику новой истории, проводимую Акмеей.

– Какое фантастическое зрелище!
– вдруг раздался восторженный восклик и они повернулись к вышедшему на площадку Герильду, который, уперев руки в бока и выпятив живот, любовался ярким солнцем.
– Вы не находите?

– Находим, - ответил за них обоих Кейн.
– Вот только странно, что им наслаждаемся только мы. Создаётся ощущение, что остальным не надоело жить впотьмах.

– О, насчёт этого не волнуйтесь! Просто это не единственная площадка, с которой можно лицезреть здешние красоты.