Лиза схватила с кухонного стола нож и вонзила его в деревянную дверь подвала. Это отрезвило ее, она пришла в себя.

Оставив нож в двери, она опять шагнула через порог и, нащупывая ногами ступени, осторожно пошла вниз.

Чем дальше она продвигалась, тем больше страх сковывал ее. Широко распахнув глаза, Лиза до боли всматривалась в темноту, но не могла различить ничего, кроме мелькающих у нее в сознании искорок, нитей и пятен ужаса.

Снизу поднимался холод, все явственнее был запах сырых бетонных стен.

Последние шаги до пола дались ей с таким напряжением, что она, казалось, вот-вот потеряет сознание. От ужаса она не могла повернуть голову, ее дыхание стало судорожным, всхлипывающим.

Наконец ее ноги нащупали бетонный пол подвала. Она остановилась, собираясь с силами, чтобы постараться что-нибудь разглядеть в почти полной темноте.

В этот момент раздался резкий шорох и кто-то схватил ее за щиколотку.

Дрезина шла по ответвлениям узкоколейки днем и ночью. Время от времени Доктор сверял маршрут по карте. Местная аэрогеодезическая служба изготовила отличные карты в масштабе 1:200 000, то есть 2 километра в 1 сантиметре. Здесь было помечено все, вплоть до лесных избушек и троп. Раньше такие карты были строго засекречены, за одно их хранение можно было загреметь в лагерь.

За два года бездействия узкоколейка не успела разрушиться, все сохранилось в полном порядке: шпалы, рельсы, стрелки, оборудование переездов. Впрочем, для группы Доктора не было никакого риска. На всякий случай, на случай тех или иных неполадок, наготове стоял другой транспорт. Но узкоколейка была надежнее всего: здесь и в помине не существовало контроля вроде таможен или ГАИ. Абсолютно никого не интересовало, кто гоняет по этим лесным магистралям и какой груз перевозит.

Группа была утомлена бесконечной тряской, невозможностью полноценного отдыха, постоянным ожиданием внезапной опасности. Но железнодорожный этап близился к концу. Узкоколейные пути обходят крупные города стороной. Не были исключением и здешние узкоколейки.

Возле глухого таежного леспромхоза их должен был ждать «КамАЗ».

Доктор еще раз связался с «Асором», чтобы уточнить время и место перегрузки контейнеров.

— Я — Свежесть, я — Свежесть. Гром, ответьте мне.

Вместо привычного грубоватого голоса «полковника» в наушниках неожиданно раздался другой — холодно-механический, звучащий почти без пауз:

— Я — Гром, я — Гром. Машина уже на месте. Когда будете в пункте перегрузки?

— Примерно через сорок минут.

— Все идет по плану?

— Да, без отклонений. Полностью укладываемся б график.

— У нас никаких изменений. Деньги будут вам переданы после получения груза.

— Вас понял.

Сеанс был закончен. Доктор снял наушники.

— Беслан, — сказал он. — Прибавь ходу. Наши партнеры уже ждут нас.

Беслан кивнул. Дрезина, ускоряясь, помчалась вперед.

— Наше дело доставить груз к месту назначения, в заключительном этапе операции мы не участвуем? — сказал Беслан. — Я правильно понимаю?

— Да, — Доктор потянулся, разминая затекшее тело. — Ты понимаешь правильно. Груз мы почти уже доставили. Теперь наша задача получить доллары.

— Такие бледно-зеленые бумажки? — засмеялся Беслан. — Такие маленькие и очень дорогие листочки? С портретом лысого дяденьки?

— Да, — сухо и озабоченно отозвался Доктор.

У него не выходил из головы жестяной голос в наушниках. Впервые за все время на связь вышел не «полковник», а кто-то другой. И он не объяснил, почему произошла замена.

Доктор был предельно дисциплинированным, безупречным исполнителем. Он никогда не задавал лишних вопросов. Но он хотел бы, чтобы люди, с ним работающие, предупреждали возможные вопросы, чтобы они объясняли сами то, что, по его мнению, необходимо объяснять.

— Аргун, — он растолкал своего заместителя. — Приготовь пулемет и другое оружие. Мы подъезжаем.

Дрезина шла густым еловым лесом. Каждое из тридцатиметровых деревьев, стоящих вдоль узкоколейки, годилось для центральной городской елки. Впрочем, Доктор, как и его сообщники, никогда не отмечал христианских праздников. Не отмечал он и праздников мусульманских. Единственным праздником, который он свято чтил, был момент получения денег. И к этому святому моменту он хотел подготовиться, как надлежало.

Узкоколейка пошла под уклон. Они теперь неслись по ней на полной скорости. Здесь было довольно глухое место. До леспромхоза оставалось еще километров десять, а окрестные леса пустовали, поскольку ни сенокос, ни сбор ягод еще не начинались.

Вскоре впереди на полузаросшей дороге они увидели крытый «КамАЗ».

— Ну вот и наши друзья нарисовались, — засмеялся Беслан, оборачиваясь к Доктору и показывая рукой на грузовик.

Доктор кивнул, не сделав даже попытки улыбнуться в ответ.