— Нет. — В голове у нее понемногу прояснялось. — Просто больна. — Отерев выступивший на лбу пот, она добавила: — Про мужчину я ничего толком не знаю.

— Какого мужчину? Теперь, значит, еще и мужчина? — буркнул Гордон. — А что дальше? Летающие тарелки?

— Черт возьми, Гор, прекрати! — Шелтон перевел взгляд на Габриелу и мягко попросил: — Расскажите-ка мне про этого мужчину.

Закрыв глаза, она снова увидела его лицо, его пронзительные зеленые глаза, такие же холодные, как у Гордона. Моргнув, она снова сконцентрировалась на Шелтоне. Голос ее предательски дрожал.

— Он привиделся мне по пути сюда. Может, он никак и не связан с этим. Я пока не уверена.

Тут ее словно громом поразило. У девочки были ямочки на щеках и у того мужчины — тоже.

— Нет, связан. Он… ее отец. — Хотя тут все же было что-то не то. Не уверенная в том, что правильно поняла свое видение, она пошла на попятную: — Наверное. Во всяком случае как-то он с ней связан.

Шелтон опять повернулся к пишущей машинке.

— С этим, похоже, пока все. Готова посмотреть кое-какие фотографии?

Габриела кивнула и наклонилась за упавшей сумочкой. Поднимая ее, она бросила быстрый взгляд из-под ресниц на Гордона. Тот отодвинул кресло от стены и сидел, опираясь о подлокотники и поддерживая голову руками. Вид у него был самый что ни на есть раздраженный и скучающий. Он не верил ни единому ее слову.

Она подавила тяжелый вздох. Видывала она уже людей такого сорта, и гораздо чаще, чем хотелось бы.

— Не ищи среди сбежавших из дому, — предупредила она Шелтона. — Она не сама сбежала. Ее похитили.

При этих словах на спине у нее выступил холодный пот.

Похищена. Совсем как Тельма Нильсен.

Шелтон мгновенно прекратил затачивать карандаш.

— Есть идеи? Откуда похищена?

Что-что, а это Габриела знала наверняка.

— Из магазина на западном берегу. Угол Нью-Грейт-хайвей и Пятнадцатой авеню. Там торговый центр, такое красное кирпичное здание. Она проезжала там на своем велосипеде. Он, кстати, бледно-лилового цвета.

— Быстро это на вас находит, да?

Смирившись, Габриела кивнула. Хотя Гордон и постарался выразиться пооскорбительнее, но видения и впрямь накатывали в мгновение ока.

Шелтон занес последние сведения в протокол.

— Имя ты знаешь?

Габриела помедлила в ожидании, но ничего не получилось. Имена ей никогда не открывались — ни с Тельмой, ни раньше.

— Нет.

— Пока ничего похожего нет. — Шелтон мотнул головой в сторону картотеки.

— Ничего? — Габриела нахмурилась. — Ребенка похитили. Как же в банке данных может не найтись никаких сведений? Ведь должны же были родители или кто-то еще заметить ее исчезновение!

— Но тут ничего. — Шелтон взлохматил волосы. На руке его виднелись шрамы от ожогов — еще одна памятка о случае с Тельмой Нильсен.

— Может, никто ее и не похищал? — Гордон поднял голову. — Может, ничего этого на самом деле и не было? Вдруг вы просто?..

— Хотелось бы мне, чтобы мои видения не отражали того, что происходит на самом деле. Вы и представить себе не можете, как сильно и как часто мне этого хотелось! — Габриела смерила его самым высокомерным взглядом, каким только могла. Что за досада: такой с виду привлекательный мужчина, а ей он как бельмо на глазу!

Как ни странно, но на лице его отразилось сочувствие. Однако он тут же сжал зубы и совладал с собой.

— Рискуя снова показаться саркастичным, осмелюсь все же задать свой прежний вопрос: есть у вас хоть малейшие доказательства?

Габриела снова залилась краской. На миг ей показалось, что он готов пойти ей навстречу, но увы. Он такой же, как и все. Она вздернула подбородок.

— Ничего такого, что вы могли бы обонять или осязать, мистер Сазерленд. Только видения.

Гордон взглянул на Шелтона.

— И никакого сообщения о пропаже?

Тот угрюмо кивнул. По спине Габриелы пробежала дрожь беспокойства. Раньше в таких случаях всегда появлялся рапорт. Теперь же его не было. На душе у нее стало неспокойно.

Гордон встал.

— Ну, насколько я понимаю, на том и делу конец.

Габриела изо всех сил постаралась удержать себя в руках. Этот человек оказался не только возмутительно груб — с тем же успехом он мог назвать ее лгуньей прямо в лицо, — но в довершение ко всему еще и несправедлив. Это привело ее в ярость.

— Послушайте, мистер Сазерленд…

— Нет, это вы послушайте, мисс Вудс, — холодно оборвал он. — Это вопрос чистой логики. Если бы у вас пропал ребенок, вы бы сообщили о пропаже?