Не падает!

Бью по нему заряженным, выбивая его из горловины приёмного отсека. Есть! Магазин начинает медленно, как на планете с небольшой гравитацией падать вниз - мне некогда за ним следить, я уже засовываю на его место полный.

Удар ладонью вгоняет его на место.

Затвор.

Огонь!

Длинная очередь шарит по морде паука, ища последний глаз.

Мимо! Мимо! Мимо!

И тут он на меня прыгает.

Уже в полёте везучая пуля находит его последний глаз, но это не оказывает на него никакого действия - крупное, шириной в пару коней, тело сбивает меня с ног, опрокидывая на траву.

Автомат отлетает в сторону. Я дёргаюсь, инстинктивно пытаясь выбраться из под туши, но проворные многосуставчатые лапы прижимают меня. Надо мной склоняется ужасная голова и я ору в ужасе.

Всё. Конец.

Его жвала подрагивают в предвкушении моей плоти.

Вырваться, выскользнуть любой ценой.

Голова наклоняется ниже и я вижу целую россыпь маленьких глаз на его нижней части. Жвала раскрываются для смертельного удара и я зажмуриваюсь в страхе.

Ничего.

Резко пропадает навалившаяся на меня тяжесть.

Открываю глаза - паук стоит ко мне спиной, принимая классическую позу бегства - лапы напряжены, спина-брюшко, та огромная часть его тела, на которой у садовых пауков нарисован крест, выровнена параллельно земле, на меня смотри дырка его задницы. Пардон, дамы.

Ещё миг и он срывается с места, скрываясь в кустах.

Тишина.

Я бессильно опускаю голову.

Жив.

– Ты живой?
– Слух, да и прочие чувства медленно возвращаются ко мне. Вроде это голос Чипа.

– Не уверен, - отвечаю ему, пытаясь встать.

Встаю. С трудом - на колени и только потом, помогая себе руками, кое как встаю.

На краю полянки лежит труп паука. Поза смерти - лапки согнуты и прижаты к брюшку. Готов!

Сейчас исчезнет.

– Это ты его?
– Спрашиваю Чипа, но тот отрицательно машет головой, отчего его каска смешно трясётся.

– Не. Дик его завалил. Я по поляне бегал.
– Он отстёгивает подбородочный ремень и вытирает пот сняв каску.

– А он где?

Чип молчит и я оглядываю поляну.

Дик лежит на том самом месте, где мы и вышли из леса. Лежит, бессильно уронив голову на землю, рядом с прикладом пулемёта. Одна его рука всё ещё сжимает рукоять, другая где-то под телом.

– Дик, старина, - я бросаюсь на колени рядом с ним и медленно переворачиваю его. Его тело. Оболочку. Дика больше нет.

Длинный разрез разрубил-разрезал его грудь от шеи и дальше вниз, оканчиваясь немного выше колена.

– Дииик!
– Ну как же ты так, дружище.

– Отомстим!
– Напротив меня так же - на колени, опускается Чип.

– Убьём гадов!

– Да!

– Маячок есть?
– спрашиваю Чипа, но он отрицательно качает головой.

– Пошли, - он встаёт и протягивает мне мой автомат.

– Нет, - не соглашаюсь с ним.
– Дика похоронить надо.

– На обратном пути. Пошли. Пока следы этих, - он скрежещет зубами и я вздрагиваю от этого звука.
– Пока не пропали.

– Ну хоть ветками давай забросаем!

– Потом. Сейчас - месть! Месть! Смерть!
– Рычит он и во мне медленно начинает нарастать знакомый мне уже багровый гнев. Дик! Друг ты наш! Мы вернёмся! Мы принесём тебя на базу!

Я делаю шаг назад от тела, но моё внимание привлекают какие-то янтарные шарики, рассыпанные около тела. Я наклонился и подобрал одну - к моему удивлению все шарики оказались как бы нанизанными на одну нить, как бусы.

– Пошли, - в очередной раз поторопил меня Чип.
– Чего застрял?

Я поднял руку, демонстрируя ему свою находку.

– А, это же колёса Дика, - сразу опознал их инженер.
– Помянем товарища.
– Он протянул руку и оторвал сразу несколько бусин.

– Помянем, - я последовал его примеру, отправляя в рот свой кусок с не менее чем четырьмя шариками. Едва я их положил на язык, как шарики начали немедленно распадаться, наполняя рот сладкой, слегка покалывающей нёбо пеной и я, немного по наслаждавшись новым вкусом, сглотнул.

– Идём!
– Коротко качнул головой Чип и мы двинулись по следам - один из пауков был подранен и его след из белёсой слизи был хорошо заметен, резко контрастируя на красноватой траве.

Едва мы отдалились от места гибели Дика, как кровавая пелена в моей голове начала резко опадать, оставляя после себя резко контрастирующее с ней состояние спокойствия. Пройдя ещё десяток метров я остановился, что бы не врезаться во внезапно замершего Чипа.

Он медленно повернулся ко мне и меня поразила бледность его лица.