– Отлично! Я сейчас этюд набросаю! Скаут на фоне двойной звезды.

– Чего? Куда кинешь?
– Но на всякий случай стою неподвижно.

– Этюд. В мягко сиреневых полутонах. Вы сесть можете?

Чёрт! Я должен был догадаться - это же станция художников! Тут все на этой теме повёрнуты!

Подхожу к нему, не обращая внимания на его протестующие вопли.

– Так! Мне полный бак стандарта. ТО тоже стандартное.

Бригадир разводит руками.

– Ни как не могу.

– Почему?!

– Ну как вы не понимаете!
– Он красивым жестом заламывает руки.
– Стандарт он лазоревый.

– И что?

– А ваш корпус - лимонный.

– И что?

– Как Что?
– Он театрально хватается за голову.
– Это же вопиющий диссонанс!

Уффф... больные они тут все что ли? Подношу кулак в перчатке к его носу.

– Мужик!
– покачиваю кулаком перед его лицом, - если ты сейчас же не заправишь и не проведёшь штатное ТО, то я этот дисно... днисо..., тьфу. Короче - яйца вырву! Понял?

– Фи! Хам!
– Он отходит от меня и начинает раздавать команды своей команде, опасливо поглядывая на меня через плечо.

Делаю себе пометку проверить всё лично перед отлётом - с этих станется. Зальют вместо кислорода хлор и скажут - так красивее. Творцы, мля.

Поднимаюсь на жилой обод - там, если верить скаченному плану станции, место постоянно действующего Вернисажа, где - если судить опять же по путеводителю, можно купить произведения любых стилей и направлений, пройти экспресс обучение по всему творческому - от рисования карандашом до высекания скульптур из камня. Даже целый каталог натурщиц прилагался - его я изучил особо внимательно, некоторые экземпляры были весьма и весьма.

Едва я вышел из лифта, как все без исключения органы чувств были подвергнуты атаке. Оглушительно ревела музыка - не, я люблю классику, но не так же громко. Во все стороны били цветные лучи, формируя на прозрачной части обода сложные узоры, в воздухе витал запах духов, ацетона и пряностей и сквозь эти волны временами проступал явственный запах травки.

Впереди колыхалось и переливалось людское море - все куда-то шли, брели, сидели на палубе. Кто-то с кем-то дрался - наверное по их мнению дрался - один тип держал другого за лацкан пиджака и мерно отвешивал второму - здоровому бородатому мужику, пощёчины, что-то попутно объясняя окружившим их людям. Что характерно: жертва даже не делала попыток дать сдачи - просто сносила удары и рыдала.

Стоило мне сделать пару шагов как в меня вцепилась какая-то девица в обтягивающем, как вторая кожа, трико.

– Вам надо это увидеть, пойдёмте!
– Она потянула меня куда-то вглубь толпы.

– Куда? Чего?

– Не спорьте!
– Она тащила меня с натиском среднего буксира.
– Мэтр Вольд де Маар даёт урок натурной биографики.

– Чего даёт?

Она резко отпустила меня и развернулась ко мне передом.

– Я вам нравлюсь?

Окидываю её взглядом - фигурка что надо, да и мордашка ничего... киваю.

– Это меня Мэтр разрисовал!

Чего?! Приглядываюсь - да она же голая! Совсем! Не верю своим глазам и провожу пальцем по ней, случайно, исключительно случайно - по груди. На её теле остаётся полоска чистой кожи а на пальце - след краски.

– Ой, ну что вы наделали! Придётся просить Мэтра исправить. Пойдёмте - она вновь хватает меня за руку и тянет к стене.

У стены сооружено нечто вроде подиума. На нём стоит голая девка, которую обмазывает испачканными в краске руками какой-то полуголый мужик.

– Вот!
– он отходит в сторону, - а теперь мы добавим немного ванильного ноктюрна к получившейся композиции, что подчеркнёт насыщенность образа.

Он вытирает руки о свой голый торс и зачерпывает горсть краски из стоящего рядом ведра. Одного из вёдер - их там несколько.

Приглядываюсь - что-то знакомое угадывается в этом художнике. Очень сложно разобрать - он весь покрыт краской, лицо, торс, короткие шорты и даже ноги - всё пестрит пятнами различных цветов. Мэтр тем временем продолжает обмазывать девицу.

– Ах, волшебство творчества... это так прекрасно, - щебечет приведшая меня девчонка и протискивается в первые ряды, щедро оставляя следы краски на столпившихся вокруг.

– И последний штрих!
– Мэтр распрямляется и залезает босой ногой в очередное ведро.

– А ну-ка повернись, - командует он девице и та поворачивается к нему филейной частью.

Шлёп!
– он отвешивает ей пинок, формируя на её подтянутой попке отпечаток ступни.

– Всё мирское - тлен!
– Провозглашает Мэтр, начиная мыть руки в отдельно стоящем ведре.
– Суета сует и тлен. И быстротечно!
– Он наклоняется на ведром и смывает краску с лица: - А посему жить нам должно....