— Что ж… — Кимура задумчиво посмотрела на нянюшку.

А я — прямо сквозь нянюшку — на Кимуру.

Драконица тряхнула головой, облизнулась…

Дальше всё случилось очень быстро и очень внезапно: я не успела даже сообразить, надо ли что-то сделать или сказать, что вообще происходит, и как так вышло, что происходит именно это. А нянюшка уже исчезла. Просто исчезла, как клок тумана тает на рассвете под жарким летним солнцем.

— Не забудь старую душу из тела выгнать. Пусть дальше идёт своей дорогой, — шепнула Кимура — и тоже исчезла. Без вспышки. Олег покорно вытащил руку из кармана и небрежно махнул в сторону. Что-то прозрачное, неуловимо быстрое, мелькнуло перед глазами прежде, чем раствориться в небытии.

А затем Итьер открыл глаза. Точнее, глаз. Глаз был по — прежнему один и по — прежнему серый. Но это совершенно точно был глаз Флая.

— А остаться и познакомиться, что, ниже её достоинства? — обиженно протянула никса, разбивая повисшую в воздухе тишину.

— Помолчала б ты, — шикнул Лайс.

Но я была благодарна речной ведьме за слова. За хоть какие-то звуки, за которые можно ухватиться, на которые можно опереться и вернуть себя в реальность. Осознать, что произошло и какой ценой.

— Это кто сейчас вообще был? — ошарашенно спросил Олег.

— Нянюшка. Фамильное приведение наше.

— Боевая старушенция.

— Угу.

Возможно, именно из-за своей бестелесности нянюшка казалась мне чем-то незыблемым. Она была всегда, и не было никаких сомнений, что будет ещё очень и очень долго. Бессменная воспитательница наследников престола Альсоро.

Просто пришла и отдала свою жизнь, не спрашивая нашего мнения.

А я ведь даже имени её не знала.

Тьяра, до этого стоявшая с каменным лицом, уткнулась в Ксанку и разрыдалась. Та неловко погладила её по спине и тоже начала всхлипывать. Вокруг них с горестным кряхтением скакал Глюк.

У меня слёз не было. Только пустота.

— Сигарет тут нет, да? — вздохнул Олег.

— Ты разве куришь? — удивилась я.

— Вообще-то нет. Но сейчас почему-то очень хочется. А выпить есть?

— Разве что в лагере.

— Ага. Тогда я туда, — некромант сделал пару неуверенных шагов в противоположном направлении и непременно грохнулся бы, если бы я не подхватила.

— А ну стоять! Или лежать, — рявкнула я, помогая ему опуститься на землю. Олег не сопротивлялся, просто не мог. Его била дрожь, футболка была влажной от пота. — Опять скажешь, что всё в порядке?

— Ничего, пройдёт. Отходняк просто. Первый раз было хуже, тогда я вообще вырубился.

Мне показалось, что он и сейчас очень даже не прочь вырубиться. Держался только на собственной гордости.

— Сумасшедший! Не воскрешай больше никого!

— Ты ж сама просила.

— Да, но… Я не знала, что всё будет так. И что понадобится плата. А если бы она тебя забрала?

— Так не забрала же! И вообще, хватит меня лапать. У тебя, вон, парень очнулся, и ему сейчас ничуть не лучше. Почему ты его не лапаешь?

— Боюсь, — созналась я.

При этом вряд ли я смогла бы внятно объяснить, чего именно боялась. Но даже в бою мне не было так страшно, как сейчас.

— Не дрейфь, нормально всё будет. Давай — давай, вали к нему, а я тут полежу пока.

— Иди, я за ним присмотрю, — шепнула Катриона.

Она подошла совершенно неслышно, как кошка. И вид у неё был точь — в — точь как у взъерошенной любопытной кошки.

— Нет, только не ты, — простонал Олег, отворачиваясь. — У меня от твоих рыжих косм в глазах рябит.

— Ночью все кошки серы. Так что заткнись и расслабься. Мне тут утром одно заклинание показали, как раз от нервного перенапряжения.

— Эй, не надо на мне экспериментировать!

— Да успокойся, нормально всё будет. Я видела, как его применяют. Мельком, правда.

— Отвали, рыжая, а то хуже будет.

— Меня зовут Катриона. А будешь рыпаться — дам по лбу. Всё равно ты сейчас не в том состоянии, чтоб отбиваться.

Они продолжали препираться за моей спиной, но дальше я уже не слушала. Потому что смотрела на Флая.

Сходство между братьями и раньше было поразительным, но теперь стало ещё более заметным. Это был Флай, совсем — совсем Флай, его лицо, его мимика, его взгляд — испуганный и растерянный.

— Марго, я ничего не понимаю, — пробормотал он.

— Ты только не волнуйся, — Я опустилась возле него на колени. — Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо.

— Ага, я вот прямо так и слышу по твоему голосу, как всё замечательно. А ну-ка ответь, когда ты последний раз ела?

— Не помню. Кажется, вчера, — Вопрос был настолько не в тему, что от удивления я даже не подумала соврать.