– А этот, Нуртаз, он тебе кто?

Девушка подняла на Веню мутные глаза.

– Тебе то какое дело?

Венька пожал плечами.

– Просто, спрашиваю.

– Хорошо, - кивнула головой девушка, - если спрашиваешь, отвечу. Еб..рь он мой.

Венька опустил ресницы и почувствовал, как лицо его заливается краской.

– Чо, неловко стало?
– усмехнулась девушка, - стыдно, что с бл...ю за одним столом сидишь? А ты не стыдись!
– повысила она голос, - мы с тобой, парень в одинаковом положении. Оба мы на содержании. Ты у своих родителей. А я у этого..., - девушка надула щеки и обхватила их растопыренными пальцами, - и оба мы должны платить за свое содержание. Повиновением платить. Сказали, к примеру, тебе родители идти учиться - ты пошел. Запретили пить холодное пиво - ты не пьешь. Так и я. Попросит он меня - я дам. Попросит еще - дам еще.

Девушка попыталась прикурить сигарету. Конец сигареты долго не хотел попадать в пламя спички. Справившись, наконец, с этой работой, хозяйка дома молча отвернулась к окну.

– Я, пожалуй, пойду, - чуть слышно выдохнул Веня, поднимаясь из-за стола.

Девушка в ответ дернула плечом. Венька вышел из кухни и направился к двери. Вдруг он остановился и, после секундного колебания, бросился назад.

– Извини, я забыл спросить. Тебя как зовут?

Девушка подняла глаза и недоуменно посмотрела на Веню.

– Юлия. Можно просто, Юля.

Венька круто развернулся и быстрым шагом вышел из квартиры.

Остаток этого дня Венька провел так, словно принял хорошую дозу наркотиков. То он вышагивал из угла в угол своей комнатушки, размахивая при этом руками и издавая нечленораздельные звуки, то часами неподвижно лежал на кровати, уставив в потолок немигающий взгляд, то вдруг подбегал к пианино и принимался долбить по клавишам с такой силой, будто пытался загнать их внутрь инструмента. Всю ночь он проворочался под одеялом, борясь с бессонницей, и лишь под утро забылся неспокойным сном.

Утром, едва дождавшись, когда родители уйдут на работу, Венька соскочил с кровати, быстро собрался и выскочил из дома. Перед этим он залез в свою копилку, старый дедовский кошелек, и вытащил оттуда двадцать долларов. Всю стипендию Веня отдавал родителям. Деньги на карманные расходы он добывал себе сам, подрабатывая пением на корпоративных вечеринках.

До рынка молодой человек добрался на автобусе и сразу же направился к цветочным рядам. В цветах он разбирался слабо, поэтому решил ориентироваться по ценам. Но и тут вышла неувязка. Гвоздики, которые ему приглянулись, оказались одними из самых дешевых цветов, а орхидеи, которые ему совсем не понравились, первенствовали в рыночных ценах. Обойдя раза три или четыре все ряды, Веня, в конце концов, решил купить букет роз. Во-первых, потому что розы ему нравились всегда, а во-вторых, стоили они достаточно дорого.

Спустя полчаса, взмокший от волнения и едва переводивший дыхание, Венька стоял у дверей Юлиной квартиры. Букет роз, словно царский жезл, он торжественно держал у груди. Не успел он нажать кнопку звонка, как за дверью раздался голос девушки:

– Кто там?

– Это я, Вениамин, сосед ваш, - прохрипел осипшим голосом Веня.

Щелкнул замок, и дверь распахнулась. На Юле был тот же, что и вчера, махровый халат и выглядела она, как и вчера, просто и, вместе с тем, чертовски привлекательно.

– Ты чего?
– пробормотала девушка, недоуменно разглядывая цветы.

– Вот!
– Веня протянул букет, - поздравляю с днем рождения!

– Ой!
– Юля отступила назад и прижала руки к груди, словно боясь дотронуться до цветов.

Венька растерянно захлопал ресницами.

– Ты вчера сказала, что у тебя день рождения сегодня. Я решил..., - начал было он, но тут же осекся.

Из глаз девушки катились слезы.

– Мне уже давно никто не дарил цветов, - всхлипнула она, - последний раз это случилось, когда я еще в училище училась.

– Лучше поздно, чем никогда, - не нашел ничего лучшего для ответа Венька.

Он шагнул к Юле и вновь протянул букет.

– Поздравляю!

Девушка бережно взяла цветы и поднесла их к лицу.

– Как они замечательно пахнут!
– прошептала она, касаясь кончиком носа каждого цветка, - что же мы стоим в дверях!
– неожиданно вскинула она голову, - проходи на кухню. Будем чай пить. У меня конфеты шоколадные есть.

На кухне Веня выбрал место в углу, между столом и шкафом и оттуда, как из засады, внимательно наблюдал за хозяйкой дома. Движения Юли, когда она наполняла чайник водой или снимала с полки чашки, казались Вене не менее грациозными, чем балетные па в исполнении солисток Большого театра. Веньке чудилось, что девушка не шагает, а парит над полом, что она не поднимает руки, а взмахивает ими, словно крыльями. Хозяйка дома, меж тем, что-то говорила, но Веня не вслушивался в ее слова. Он целиком был поглощен созерцанием волшебной пластики девушки, любуясь и восхищаясь ей.

Неожиданно Юля оборвала речь на полуслове и замерла возле стола. Ее настороженный взгляд скользил по Венькиному лицу.

– Что?
– недоуменно вскинул брови молодой человек.

– Ты меня извини, пожалуйста, - девушка спрятала глаза под ресницами, - я вчера тут, кажется, много лишнего наговорила.

Веня махнул рукой.

– Если ты имеешь ввиду мою зависимость от родителей, то тут я с тобой согласен. Не пристало парню в девятнадцать лет сидеть на шее у папы с мамой. Правда, я стараюсь подрабатывать, но этого, конечно, не достаточно. Поэтому ты права. Предки меня и кормят, и одевают, а в оплату за это я должен следовать их советам. Все это так. Но вот, что касается профессии певца, тут я с тобой согласиться не могу. Пение это - действительно, труд. И труд нелегкий. Вот, к примеру, у меня сейчас каникулы, а я каждый день по несколько часов глотку деру.