Голые факты были таковы, что только получив вещественное доказательство торжества Пашкиной гениальности, Аллочка превращалась в Эллочку, которая эволюционировала в непрерывно кончающую секс машину, и Пашка получал дополнительный стимул заниматься генетическим ткачеством, получая разрядку половой напряженности.

Кроме Эллочки у Пашки было еще несколько знакомств с девушками, по интернету, но все они были не очень долгими и в известном смысле абсолютно не результативными. При этом Пашка категорически отказывался пользоваться результатами поиска моей программы худа для сводничества, а предложение дружеских посиделок двое на двое с симпотными девчонками с ловелидайта [77] , не могли пересилить его тягу к работе с прекрасными генными материалами.

Сев в кар и отдав компьютеру машины целеуказание на Пашкину квартиру, я открыл чат и написал Насте приватное сообщение:

— «Костюм и я, мы по тебе очень скучаем!»

Аватарка Насти по прежнему была неподвижна, не реагируя на мои приватные приглашения.

Я со стоном вспомнил Настю в ню виде и снова вздохнул, с сожалением, о данном девушке ночном обещании. Мысли о сексе наполнили меня не израсходованной энергией, и я послал еще одно приватное сообщение, но уже Антонине:

— «Вчера в моей жизни у меня были самые лучшие раки, которых я когда-либо пробовал!» — Тайно от себя надеясь, что предложение повторения и закрепление пройденного материала последует от Тони в ближайшее время.

Так с попеременными воспоминаниями об АнасТонях, я и не заметил, как кар вкатился в заезд дома Павла и припарковался напротив лифта, после чего, ноги на автомате довели меня к Пашкиной двери, которая благополучно распахнулась передо мной, сработав на оттиск моего биополя, введенного Пашкой в дверной замок с правами полного доступа хозяина.

Моему взору открылся вид увлеченного работой друга: Паша склонившись над геноткацким станком одной рукой отдавал команды-пассы программному интерфейсу, а другой держал явно не пустую бутылку, горлышко которой уходило в торчащие из станка ткани. Я, зная, что в таком состоянии голого творчества, любая неосторожная фраза может пристрелить полет мысли гения, остановился и продолжил смотреть, затаив дыхание, за работой мастера.

Пашка, вскоре, закончил 3Д пассы, вынул бутылку из станка и поставил ее к нескольким другим, таким же, но стоящим на столе комнаты, перевел взгляд на меня и зашептал.

— Отгадай, что я сейчас изобрел?

— Пиво, с генотканями человека, которое само себя выпивает и никогда не портится? — Я попытался применить дедукцию, совместив ее с идеями о перпетум-мобиле [78] и кинул в друга первые слова, что пришли мне в голову.

Секунду спустя я увидел, что взгляд Пашки затуманился, его подсознание ушло в проработку моего бредового предложения. Осознав, что с ответом на вопрос Пашки я перемудрил, я выдернул друга обратно в реальность:

— Паша, эту загадку я без тебя не разгадаю!

— Вано, после твоего утонченного предложения, мне уже и неудобно декларировать ответ, ввиду его приземленности.

Мой друг — философ, и я об этом знаю.

— Давай, колись, не прибедняйся! — подбодрил я его.

— Представляешь, я, в четверг, пришел с работы, открыл пиво, под визард уговорил четыре бутылки и не заметил, как уснул. Проснулся я от естественного позыва пива вернутся в этот мир. Встал с дивана и грохнулся на пол, наступив на пробку и подскользнувшись на ней.

Нет ну это, конечно, надо еще суметь, но зная таланты Пашкиного тела попадать в неприятности, я не особо удивился и ждал продолжения, справедливо полагая, что это еще не конец истории.

— Падая, я задел столик, где стояла пустая тара, и она разлетелась по комнате. С утра мне пришлось собирать ее осколки и тратить драгоценные минуты жизни. Но вот тогда-то у меня и родилась идея, сткать геноткань тары пивных бутылок и пробок так, чтобы после открытия и использования, и пробка и бутылка сами себя убирали! — Пашка аж весь светился, как огни авторуления.

Чтобы кто чего не говорил, но мой друг был явным гением. Критиковать стоимость такой тары я не буду, здесь важно не это, еще никому не удавалось создать ни одного самостоятельно передвигающегося, на некоторое сколько-то существенное расстояние предмета, сделанного по генотканному принципу. Если это удалось у Пашки сделать для пивной тары, то куда применить такую тару, мы потом придумаем, и я ждал дальнейших Пашкиных объяснений.

— Я сделал пробку газонепроницаемой, наполнил ее гелием и ввел в ткань гены личинки мухи. Когда пробка отворачивается человеком с бутылки, то это служит сигналом к трансформации личинки-пробки во взрослую особь. У пробки вскоре вырастают крылья, и она начинает летать, так как сама пробка с гелием весит в воздухе очень мало.

— Ну и какой в этом толк, пробку надо ловить и выбрасывать?

— Нет, нет, нет, ничего выбрасывать не нужно, — Паша резко замотал головой в разные стороны, — после того, как пробка из личинки превращается во взрослую особь, она начинает летать и ищет самое вонючее место в помещении. А это место во всех квартирах?.. Утилизатор [79] ! Она садится и там умирает! — Пашка торжествующе на меня посмотрел.

— Идея не плоха, — сказал я, — но шансов ей пройти СЭС контроль никаких. Никто не допустит использование генных тканей мухи рядом с пищепродуктами.