Я смотрела на него несколько секунд, прежде чем развернулась и снова сорвалась с места. Леон был не глуп, поэтому он не случайно сказал мне где Айден, но мне было все равно, какие на то были причины.

Если Айден тренировался, я знала, где его найти. Холодный влажный ветерок намочил мои щеки, когда я выбежала через двери холла и направилась в тренировочное здание. При взгляде на молочно-серое небо, обычное для позднего ноября, казалось что лето уже давно ушло.

Занятия для начинающих учеников проходили в больших тренировочных залах. Нетерпеливое карканье инструктора Ромви из-за одной из закрытых дверей провожало меня по коридору. В конце здания, напротив медицинской комнаты, куда Айден привел меня, когда Каин надрал мне зад на тренировке, была маленькая комната, оборудованная всем необходимым, и сенсорная комната.

Я еще не тренировалась в ней.

Заглянув в приоткрытую дверь, я увидела Айдена. Он стоял посередине матов, тренируясь с боксерской грушей. Тонкий слой пота покрывал его рельефные мышцы, когда он развернулся, ударив грушу так, что она отлетела на несколько футов.

В любое другое время я бы самозабвенно восхищалась зрелищем, но мои пальцы, сжимавшие письмо, скрутило. Я скользнула в щель и пересекла комнату.

— Айден.

Он повернулся назад, глаза сменили цвет от прохладного серого к грозовому оттенку. Он сделал шаг назад, вытирая рукой лоб.

— Алекс, что… что ты здесь делаешь? Разве ты не должна быть на занятиях?

Я показала ему конверт.

— Ты читал, что было в этом письме?

У него был такой же вид, как и у Леона.

— Нет, Лаадан попросила меня убедиться, что ты его получила.

Почему она доверила Айдену такие новости? Я не могла даже представить себе почему, если только…

— Ты знаешь, что в письме?

— Нет. Она просто попросила меня передать его тебе, — он склонился, подобрав полотенце с матов. — Что в нем такого, что ты преследуешь меня?

Дурацкий, совершенно неважный вопрос всплыл на поверхность:

— Почему ты отдал его Леону?

Он опустил глаза, застыв:

— Я думал, так будет лучше всего.

Мой взгляд опустился с его лица на шею. Там был тонкая серебряная цепочка. Я сгорала от любопытства узнать, что он носил, потому что он не был тем парнем, которые любят украшения. Я подняла глаза обратно к его лицу.

— Мой отец жив.

Айден наклонился ко мне.

— Что?

Горькое чувство поселилось у меня в животе.

— Он жив, Айден. Он был в Нью-Йоркском ковенанте все эти годы. Он был там тогда же, когда и я, — бушующие эмоции, овладевшие мной, когда я читала письмо, снова вернулись. — Я видела его, Айден. Я знаю это. Слуга с карими глазами. И он знал — он знал, что я его дочь. Должно быть, поэтому он так странно смотрел на меня. Вот почему меня тянуло к нему, когда я его видела. Я просто не знала.

Айден побледнел под загаром.

— Можно?

Я передала ему письмо и провела трясущимися руками по волосам.

— Ты знаешь, в нем было что-то особенное. Он никогда не выглядел как будто был под наркотиками, как остальные слуги. И когда мы с Сетом уходили, я видела, как он дрался с демонами, — я помедлила, глубоко вздохнув. — Я просто не знала, Айден.

Он нахмурил брови, читая письмо:

— Боги, — пробормотал он.

Отвернувшись от него, я обхватила себя за локти. Тошнотворное чувство, что я задыхаюсь, зародилось у меня в животе. Гнев кипел в моих венах.

— Он слуга — чертов слуга.

— Ты знаешь, что это значит, Алекс?

Я обернулась к нему, шокированная тем, что он подошел так близко.

— Да. Я должна что-то сделать! Я должна вытащить его оттуда! Я его не знаю, но он мой отец. Я должна что-то сделать.

Глаза Айдена расширились:

— Нет.

— Нет что?

Он сложил письмо, другой рукой схватил мою. Я впилась пятками в пол.

— Что ты…?

— Не здесь, — тихо приказал он.

Немного смущенная и ошарашенная тем фактом, что Айден касался меня, я позволила ему отвести меня в медицинскую комнату через коридор. Он закрыл за нами дверь, повернув ключ. Странный жар наполнил мою кровь, когда я осознала, что мы были вдвоем в комнате без окон, и Айден только что закрыл дверь. Серьезно, я должна была взять себя в руки, потому что было совсем не время для моих нелепых гормонов. Хорошо, было совсем не время.

Айден посмотрел на меня. Его челюсть напряглась:

— О чем ты думаешь?

— Э… — я шагнула назад. Я ни за что бы в этом не призналась. Потом я поняла, что он был зол. Зол на меня. — Что я сейчас сделала?

Он положил письмо на стол, на котором я однажды сидела.

— Ты не сделаешь ничего сумасшедшего.

Мои глаза сузились, когда я забрала письмо, наконец-то поняв, почему он злится.

— Ты ожидаешь, что я ничего не сделаю? И просто позволю моему отцу гнить в услужении?