— Тебе нужно успокоиться.

— Успокоиться? Тот слуга в Нью Йорке — мой отец. Отец, которого я считала умершим! — Внезапно, я вспомнила Лаадан в библиотеке и как она говорила о моем отце, словно он был все еще жив. Ярость ударила меня в живот. Почему она мне не сказала? Я могла бы поговорить с ним. — Как я могу успокоиться?

— Я… Я могу себе представить, через что ты прошла и о чем ты сейчас думаешь, — он нахмурился. — Что ж, да, я могу представить, о чем ты думаешь. Ты хочешь штурмовать Катскиллс и освободить его. Я знаю, это то, о чем ты думаешь.

Именно об этом я и думала.

Он двинулся ко мне, его глаза превратились в яркое серебро.

— Нет.

Я попятилась, прижав письмо Лаадан к груди.

— Я должна что-то сделать.

— Я знаю, что ты считаешь, что должна, но Алекс, ты не можешь вернуться к Катскиллс.

— Я бы не стала штурмовать его. — я подвинулась вдоль стола, когда он приблизился. — Я что-нибудь придумаю. Возможно, я попаду в неприятности. Телли сказал, что все что мне нужно — это еще одна ошибка и меня отправят в Катскиллс.

Айден уставился на меня.

Стол теперь был между нами.

— Если я смогу попасть туда, я смогу поговорить с ним. Я должна поговорить с ним.

— Абсолютно нет, — прорычал Айден.

Мои мышцы напряглись.

— Ты не сможешь меня останосить.

— Хочешь пари? — он начал двигаться вокруг стола.

Не совсем. Жесткость выражения его лица сказала мне, что он сделает все, что угодно, чтобы остановить меня, и это значило, что я должна убедить его.

— Он мой отец, Айден. Что бы ты сделал, если бы это был Дикон?

Удар ниже пояса, я знаю.

— Даже не смей вмешивать его в это, Алекс. Я не позволю тебе совершить самоубийство. Мне плевать ради кого это. Я не позволю.

Слезы горели у меня в горле.

— Я не могу оставить его в таких условиях. Я не могу.

В его стальном взгляде мелькнула боль.

— Я знаю, но он не стоит твоей жизни.

Мои руки опустились по бокам и я перестала пытаться обойти его.

— Как ты можешь принимать такие решения? — и потом слезы прорвались на свободу. — Как я могу ничего не сделать?

Айден ничего не сказал и положил руки на мои предплечья и притянул меня к себе. Вместо того, чтобы заключить меня в объятия, он попятился к стене и скользнул вниз, утягивая меня за собой. Я примостилась в его руках, сжав в кулак его футболку.

Я сделала судорожный вдох, наполненный болью, которую я не могла отпустить.

— Я устала от того, что все мне лгут. Все лгали о моей маме, и теперь еще это? Я думала, что он мертв. И боги, я хочу чтобы он был мертв, потому что смерть лучше, чем жизнь, которую он вынужден вести.

Мой голос сломался и слезы полились по щекам.

Руки Айдена напряглись вокруг меня, и его ладонь успокаивающе поглаживала меня по спине. Я хотела перестать плакать, потому что это было оскорбительно и безвольно, но я не могла. Я обнаружила, что судьбы моего отца была пугающей. Когда самые жестокие рыдания закончились, я отстранилась и подняла взгляд, полный слез.

Влажные шелковистые волны прилипли к его лбу и вискам. Тусклый свет в комнате подчеркивал его высокие скулы и губы, которые я так давно запомнила. Айден редко улыбался широкой улыбкой, но когда он это делал, у меня перехватывало дыхание. Несколько раз я наслаждалась теплом этой редкой улыбки, в последний раз это было в зоопарке.

Смотря на него сейчас, действительно видя его в первый раз после того, как он рисковал всем, чтобы защитить меня, я хотела снова начать плакать. В течение прошлой недели я вспоминала то. что случилось снова и снова. Могла ли я сделать что-то иначе? Разоружить Охранника вместо того, чтобы сунуть нож ему в грудь? И почему Айден применил внушение, чтобы прикрыть то, что я наделала? Почему он стольким рисковал?

Ничто из этого не казалось сейчас важным, не после того, как я узнала об отце. Я вытерла под глазами ладонями.

— Извини… что всего тебя заплакала.

— Никогда за это не извиняйся, — сказал он. Я ожидала, что он меня отпустит в тот момент, но его руки были все еще вокруг меня. Я знала, что не стоило этого делать, и что от этого потом будет только больнее, но я позволила себе расслабиться рядом с ним. — У тебя рефлекторная реакция на все.

— Что?

Он опустил руку и похлопал меня по колену.

— Это первый непроизвольный ответ. Немедленная мысль, когда ты что-нибудь слышишь. Ты начинаешь действовать, вместо того, чтобы всё обдумать.