Максом. Пока что, он не дал мне настоящей причины, чтобы бояться. Он не сделал и не

сказал абсолютно ничего, чтоб заставить меня чувствовать, что ему недостаточно меня.

Я мысленно пнула себя за то, что позволила своему негативу и неуверенности в

себе завершить такие прекрасные выходные.

5.

Кристал не было, когда я приехала домой. Она не упоминала об этом по телефону,

но я догадалась, что она работает.

Было немного больше пяти вечера, поэтому я решила, что могу заняться своими

постоянными воскресными проверками со своими родителями. Мама ответила после

перового гудка. Папа был на другом телефоне. Они спрашивали, как прошла моя неделя, и

я рассказала им, за исключением веселой поездки на побережье с Максом Далтоном,

конечно.

У них была переделка кухни, поэтому мне пришлось выслушивать десять минут

точные описания моей мамы, что подрядчик собирался сделать, а папа встревал каждые

тридцать секунд или жаловался на стоимость новой стойки, шкафчиков, и еще много чего

другого. Небольшой спор продолжился и мама, наконец, сказала, что они должны

обсуждать это, когда не разговаривают со мной по телефону. Слава богу.

– Грейс поблизости?

– Она только что уложила ребенка спать. Позволь я позову ее, - сказала мама.

Мне на самом деле нужно было поговорить со своей сестрой. Я откладывала это

все выходные. Я знала, что если бы позвонила ей в пятницу вечером, я бы была такой

злой, что наверняка сказала что-нибудь, о чем пожалела бы. Но сейчас, прошло достаточно

времени, когда я могу, вероятно, вести с ней разумный разговор.

Когда мама и папа отключились, и осталась только Грейс, я сказала:

– Ты сказала Крису где я?

– Что? Нет! Я говорила тебе, что сказала только что в Лос-Анджелесе.

– Тогда он выследил меня.

– Он что?

Я сказала:

– Крис появился в дверях моей квартиры в пятницу вечером.

– Святое дерьмо, - удивление в ее голосе было неподдельно испуганным, а потом

сменилось на сожаление. – Мне так жаль.

– Да.

– Это моя вина. О, Господи. Мне так жаль.

В течение следующих двух минут или около того, она, наверное, извинилась раз

десять, пока я объясняла что произошло. Я знала, что она действительно сожалела, но я

сказала ей прекратить извиняться. Я была в той части, где кое-кто спас меня, но я не

сказала, ей кто это был конкретно. Я просто сказала, что это был сосед.

– Мне просто нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня, - сказала я, пытаясь

привести этот разговор к завершению.

– Все что угодно. Я сделаю все что угодно.

***

Утро понедельника. Я добралась до своего стола, не замеченная Кевином, слава

Богу. Последняя вещь, в которой я нуждалась, это мой босс, спрашивающий о моих

выходных и обнаруживший мою застенчивость или язык тела, который означал, что я

сделала что-то. Конечно, он даже не станет подозревать, что я была с Максом. Но

последствия моих встреч и секс с тем, с кем мы работали, могли губительно повлиять на

меня и мое будущее.

И я, наконец, увидела Кевина около одиннадцати утра. Он остановился у моего

стола и сказал собирать мои вещи. Мое сердце сжалось. Он знает? Он обнаружил, что я

подорвала его доверие, находясь с Максом? Я почувствовала, что у меня пересохло в горле

и началось небольшое пощипывание, которое появляется перед тем, как ты расплачешься,

когда наворачиваются слезы.

– Ты выглядишь так, будто собираешься уходить, - сказал он. – Не беспокойся. Я

пошутил. Или попытался, без разницы. Но ты должна собрать свои вещи и пойти со мной.

Я встала.

– Что происходит?

– Просто сделай это.

Он поставил коробку на мой стол и начал складывать в нее вещи. Я присоединилась

к нему, и это не продлилось долго, когда мы закончили. Не так уж и много было на моем

столе. Я убедилась, что упаковала ящик, который использовала, чтобы прятать мои

многочисленные пакетики с семечками – привычка перекусывать, из-за которой Кевин

однажды обратился ко мне, как к птичке.

Он вел меня по коридору к помещению, которое использовали, как кладовку. Он