– Вероятно, нет.

– Почему?

– Сейчас я пишу только для себя. Думаю, я сказал все, что хотел сказать в фильмах,

которые уже сняты.

Было что-то в его лице, что сказало мне – он не хочет разговаривать об этом. Может

быть, что-то типа сожаления, или раскаяния, или… может, истощения.

– Не уверен, как долго собираюсь заниматься этим, - сказал он. И быстро добавил. –

Но это только между нами.

Я представила, что фильм, который он снимет с нашим клиентом, Жаклин Матерс,

может быть его последним. Я прочитала сценарий и подумала, что это может стать

удивительным фильмом. Думать о том, что я сыграла какую-то небольшую роль в

создании того, что может стать последним фильмом Макса Далтона, было захватывающим

и пугающим в то же время.

Наиболее важен, однако, тот факт, что он явно поделился секретом со мной. Он

доверял мне достаточно, чтобы рассказать о том, что он подумывает выйти из бизнеса. Нет

никакой возможности, что я разрушу его доверие.

– Хорошо, - сказала я. – так ты пишешь для себя. И все эти сценарии повсюду у тебя

валяются?

– Нет, не валяются повсюду, - он улыбнулся.
– Я храню их все в ящике письменного

стола. Который, - добавил он.
– Заперт, так что, даже не думай украсть и продать их на

Ebay.

– Чего?

Макс от души рассмеялся.

– Боже, с тобой весело дразниться, ты знаешь это?

– У нас неплохой стеб.

– Да, это так.

Он поднял свое вино, мы чокнулись и выпили.

Мы провели, по крайней мере, еще один ленивый час, разглядывая виноградники,

разглядывая друг друга, поддерживая, по большей части, легкий разговор.

– На что он способен?

Я пожала плечами.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты рассказала мне, что он сделал той ночью, но там есть что-то еще?

– Нет.

Его брови приподнялись.

– Честно?

– Честно. И я бы предпочла не разговаривать о нем сейчас.

– Оливия, если я буду защищать тебя, я должен знать…

– Я не нуждаюсь в твоей защите - сказала я, немного более едко, чем предполагала.

– Если он вернется, я вызову копов.

Макс покачал своей головой.

– Они ничего не сделают. По крайней мере, пока он не пересечет последнюю черту

и попытается причинить тебе боль, или, на самом деле, навредит тебе.

Я знала, что он был прав. К тому же, был главный аспект, почему я держала его

подальше от моей семьи.

Но в этот раз, тем не менее, сейчас, когда Крис появился в Лос-Анджелесе, я начала

думать, что вероятно, там было намного больше одержимой, управляемой злости. Но, что

мне делать? Рассказать об этом страхе Максу? Что тогда? Я точно не знала, на что вообще

Макс был способен. На самом деле, я хотела, чтобы Крис убрался обратно в Огайо, и

оставался там.

В равной степени, я хотела уйти от темы Криса. Это должно было быть

воображаемое бегство в выходные. Они так начались, но Макс беспокоится насчет Криса и

отвлекся. Я должна вернуть вещи на свои места.

– Расскажи мне побольше о себе.

Он посмотрел на меня.

– Что ты хочешь узнать?

Я секунду раздумывала над этим, потом ответила:

– Обо всем.

– Это долго.

– Мы торопимся?

Макс улыбнулся и глотнул своего вина. Потом он рассказал историю своей жизни.

3.

Оказывается, что он тоже со Среднего запада. Так что у нас было кое-что общее. В

тот день, когда я встретила его, позднее я отправилась на поиски его в Интернете, я не

видела никакой информации об его происхождении, кроме его возраста. Его страничка в

Википедии состояла в основном из профессиональных данных, тогда мне было это

интересно, но теперь мне нужно было узнать больше о Максе-мужчине, а не Максе-

Большой-Голливудской-Шишке.

Он был единственным ребенком. Его отец занимался продажей одежды для

мужчин, его мать была учителем, оба, из которых хотели, чтобы Макс пошел в колледж и

получил степень по бизнесу. Но Максу это было не интересно.