Шрифт:
У Мерецкова от этой новости защемило сердце. Он так растерялся, что не стал ждать, когда нарком кончит говорить, и гаркнул в трубку:
– Служу Советскому Союзу!
– Я ещё не всё сказал, Кирилл Афанасьевич, - продолжал нарком.
– В мае в Выборг приедет Михаил Иванович Калинин, и на Суворовской площади у Крепостной улицы будет вручать боевые награды тем, кто отличился в советско-финляндской войне. Тебе надо там быть!
– А вы приедете, Семён Константинович? Хотел бы обсудить с вами некоторые вопросы...
– Ты скоро приедешь в Москву, и у нас будет на это время, - на весёлой ноте закончил разговор маршал Тимошенко.
«Ты скоро приедешь в Москву...» - повторил про себя Кирилл Афанасьевич слова наркома. На что тот намекнул? «Возможно, мне предстоит перемещение по службе. Впрочем, стоит ли гадать? Что будет, то и будет».
Жданов сидел в своём кабинете. Перед ним лежала кипа бумаг, он что-то писал. Появление Мерецкова вызвало на его усталом лице добродушную улыбку.
– Садитесь, пожалуйста, - кивнул он на кресло.
– Слышали новость?
– Какая ещё новость?
– усмехнулся Кирилл Афанасьевич.
– Их сейчас так много, разных новостей, растут как грибы.
– Вашего бывшего коллегу Георгия Жукова назначили командующим Киевским Особым военным округом.
– Жданов отодвинул бумаги на край стола.
– Я как раз был в кабинете Сталина, когда он беседовал с ним. И знаете, о чём его спросил вождь, когда речь зашла о боях на Халхин-Голе?
– Трудно угадать, - смутился Мерецков.
– Сталин умница, он в любом деле сразу берёт быка за рога.
– Жданов открыл пачку папирос и закурил.
– Так вот Иосиф Виссарионович спросил Жукова, как он оценивает японскую армию. Я подумал, что Георгий Константинович сейчас прочтёт нам целую лекцию, но Жуков коротко изложил свою мысль. Японский солдат, отметил он, подготовлен хорошо, особенно для ближнего боя. Младший комсостав дрался с фанатическим упорством, сдаче в плен японцы предпочитали харакири. Офицеры, наоборот, подготовлены слабо, действовали по шаблону. По техническому состоянию Жуков считает японскую армию отсталой.
– У нас не лучше с техникой.
– Мерецков посмотрел на Жданова, но Андрей Александрович, казалось, не обратил внимания на его слова.
– Я слушал Жукова и думал: «Будь он на нашем месте во время боев с финнами, как бы он оценил их армию?»
– Разве это имеет сейчас какое-то значение?
– спросил Кирилл Афанасьевич.
– Сопоставлять силы врага со своими силами всегда полезно.
– Жданов хитровато сощурил глаза.
– Это не мои слова, это ваши слова, товарищ полководец! А произнесли вы их в марте, когда сидели мы втроём вот за этим столом и вместе с командующим Северо-Западным фронтом Тимошенко обсуждали, как ощутимее нанести удар 7-й армией по финнам.
– Да?
– удивился Мерецков.
– Возможно, я это говорил, разве всё упомнишь? К тому же в тот день мы пылко беседовали. В Испании, где смерть ходила за мной по пятам, я так скверно себя не чувствовал, как в боях с белофиннами. Одна линия Маннергейма чего мне стоила!
– Есть ещё один интересный момент в беседе Сталина и Жукова, - вновь заговорил Жданов.
– Иосиф Виссарионович спросил, как помогали Жукову Кулик, Павлов и Воронов. Жуков высоко оценил действия Воронова и Павлова, который поделился боевым опытом с нашими танкистами на примере мятежной Испании. А о Кулике сказал, что не может отметить какую-либо полезную работу с его стороны.
– Наверное, Сталин возразил Жукову насчёт Кулика?
– Нет. А почему он должен был возразить?
– не понял Жданов.
– Сталин в Гражданскую войну выдвинул Кулика на передний край как знатока артиллерии и всё время шефствовал над ним, - сообщил Кирилл Афанасьевич.
– Я это не придумал, сам Иосиф Виссарионович как-то говорил. А Воронов крепко помог нам разбить линию Маннергейма.
Жданов спросил, не звонил ли вчера Сталин Мерецкову.
– Нет. А что?
– Странно, однако, и всё же я вам скажу.
– Андрей Александрович загасил окурок.
– Когда я был в Москве, Сталин на Политбюро предложил назначить вас заместителем наркома обороны. Я поддержал его предложение, хотя вас и так поощрили, присвоив звание Героя Советского Союза. И всё же, отметил Иосиф Виссарионович, война с финнами вскрыла слабую подготовку войск Красной Армии, а Мерецков знает, как готовить войска к тому, что потребуется на войне, он и займётся вопросами боевой подготовки. Детали вам, наверное, расскажет Тимошенко. Не сегодня-завтра вас вызовут в Москву. А округ у вас примет военачальник.
– Кто, Андрей Александрович?
– Не спешите, со временем узнаете...
– Жданов зашёл в комнату отдыха и вышел из неё с бутылкой боржоми. Налил себе в стакан и предложил Кириллу Афанасьевичу, но тот отказался.
В эту минуту Жданову позвонил Сталин. Разговор был недолгим, но Мерецков не слышал, что вождь сказал Жданову.
– Вас понял, Иосиф Виссарионович, - бросил в трубку Андрей Александрович.
– Нам быть у вас к десяти вечера? Через час мы с ним вылетаем!
– Жданов положил трубку на аппарат и взглянул на Мерецкова.
– Хорошо, что вы здесь. Нас вызывает в Кремль товарищ Сталин. Как там на дворе, погода лётная?
Мерецков ответил, что, когда он ехал в Смольный, в небе ярко горели звёзды, было безветренно и тепло, правда, западная часть неба плотно закрыта чёрными тучами.
– Вам надо заехать домой?
– спросил Жданов.
– Нет? Это уже хорошо.
15
Самолёт взмыл в тёмное небо.
«А я так и не предупредил жену, что улетаю в Москву», - грустно подумал Мерецков. Жданов ушёл в кабину и о чём-то беседовал с лётчиком, а Кирилл Афанасьевич под гул моторов размышлял о том, как пройдёт совещание в Кремле и объявит ли ему Сталин о новом назначении.