Замах. Сверкающее лезвие приближается к нему. Для юного короля время снова замедлило свой бег. Он поворачивается вокруг своей оси, тело не чувствует боли от острых камней, и вскакивает, не выпуская клинки. Бой снова продолжается. Лицо Ратмира не выражает никаких эмоций. Вероятно, что он даже не сосредоточен на схватке, а его мысли и вовсе где-то далеко.

Присутствующим наблюдателям кажется, что поединок длится целую вечность. Рассветное солнце так и не показывается из-за туч и в ущелье царит полумрак.

— Прошло больше трёх часов, — отчаянно шепчет Медведь. — Чего он добивается? Дураку же ясно, что он могу убить Робина тысячу раз.

Напряжённый Сокол провёл руками по щекам, стараясь не моргая смотреть на битву.

— Я не понимаю, как можно выдержать столько времени? — снова сказал Артур.

— Ворон на последнем дыхании, — произнёс Эдвард.

Рыжий Артур печально опустил голову.

Делая очередной поворот с мечами Ворон заметил каплю крови, а затем почувствовал, как она сочится из губ. Тем временем Ратмир сделал выпад и они встали, скрестив мечи, почти вплотную друг другу. Испытующе посмотрев на него юный герцог криво улыбнулся, а затем легко отбросил противника на два метра, в ту же секунду обезоруживая его.

Из положения «лёжа» Ворон тут же сел, стирая перчаткой кровь со рта и поискал глазами свои клинки, которые находились слишком далеко. Неожиданно ему стало трудно дышать, но он не собирался сдаваться и метнул взгляд в приближающегося Ратмира, вставая в полный рост.

Вдруг блондин взметнул свои мечи и воткнул в землю, ответившую ему шорохом камней. Спустя мгновение все присутствующие услышали его ровный и холодный голос:

— Я не желаю твоей смерти и даю слово никогда не претендовать на корону. Что ответишь ты?

От неожиданности и боли, которая охватила внутренности, Робин заговорил не сразу:

— Я прошу прощения за нанесённое тебе и Анне оскорбление.

Слушая их разговор, сопровождающие боялись пошевелиться, чтобы не пропустить ни звука. Ратмир молчал около минуты, которая показалась им вечностью.

— Я надеюсь, ты догадываешься, чего стоит мне это прощение, — в эту фразу он невольно вложил всю боль, мучавшую его.

Взгляды юношей снова скрестились. Не отводя глаз, Ворон кивнул.

Герцог вырвал мечи и одним движением вложил их в ножны за спину.

— Постой, — хрипло произнёс король.

Ратмир снова мрачно взглянул на него.

— Я хочу задать тебе несколько вопросов.

— Изволь, только должен тебя предупредить, что у тебя обезвоживание, которое может стать необратимым и твои лёгкие просто сгорят. Иными словами каждая минута приближает тебя к смерти. Ты точно хочешь продолжить беседу? — хладнокровно спросил юноша.

— А так даже интереснее, — прокашлял Ворон.

— Тогда я слушаю.

— Ты был твёрдо намерен убить меня, я понял это там, на поляне. Почему передумал? Только предупреждаю, умирающему врать грешно.

Ратмир горько улыбнулся:

— Рогнеда поведала мне о том, чего я не знал… Она сказала, что, возможно, Анна любит тебя.

Лицо Робина выразило сначала недоверие, потом надежду и счастье.

— Я бы на твоём месте не спешил радоваться, Ворон, — продолжил Ратмир. — Ты, верно, не знаешь, как трудно обрести любовь и как легко потерять. И ты же сделал всё, чтобы получить последнее.

Робину стало тяжело стоять, и он упал бы, если бы не подоспевшие друзья, взявшие его под руки. К герцогу, в свою очередь, с обеих сторон подошли Буслай и Лучезар.

— А, знаешь, Ворон, ведь Анна долгие годы корила себя за то, что не смогла взять тебя на воспитание.

— Ты ревновал? — спросил король.

Юноша усмехнулся в ответ.

— Думаешь, что ты такой всемогущий с детства. Та невидимая рука, которая тебя хранила. Рука Анны. Она задействовала все свои связи, собрала всех сторонников, чтобы защитить тебя от тех, кто спал и видел, как отрезает тебе голову. Даже мне неизвестно, чего ей это стоило. И я не думаю, что ею двигали только политические мотивы. Нет. Она запомнила глаза беспомощного ребёнка, когда вступила в бой в Зелёных угодьях. Я понимаю, что мне повезло больше, чем тебе, потому что рядом с ней я не знал ни страха, ни печали. И ты бы превзошел меня во всём, если бы мы росли вместе, как старший и самый упёртый.

У Ворона уже начало мутнеть перед глазами.

Тут Лучезар взмахнул рукой, бросая перед собой какой-то порошок, и с насмешкой сказал:

— Забирайте своего героического короля. В библиотеке замка на полке за стеклом стоит зелье в красной бутылке, которое поставит его на ноги.

После его слов с треском открылся порт. Бледные Медведь и Сокол без возражений шагнули туда, увлекая за собой Ворона.

Оказавшись на месте, юноши посадили Робина в кресло.

— Анна ничего не должна знать, — то и дело произносил юноша в забытьи.