— Не трусь, он тебя не убьёт, а если попробует, мы прикроем.

Приободрившись, лакей дёрнул на себя ручку и вошёл в помещение, откуда тут же послышался звон посуды и ругательства. С невероятной скоростью, несвойственной чопорной дворцовой прислуге, мужчина вылетел в коридор.

Сокол махнул ему рукой, дав понять, чтобы тот удалился восвояси, что тот и поспешил сделать.

Воспользовавшись тем, что дверь открылась и перестала быть препятствием для звуков, Медведь громко произнёс:

— Слышал, что герцог Оденский и графы Ронские гостят в столице.

Разгадав его замысел, Сокол приложил палец к губам. В спальне молчали.

Выждав ещё несколько секунд юноши поднялись и вошли в королевские покои.

Небритый Ворон сидел на полу, опираясь на спинку кровати. Рядом валялся поднос с разбитой посудой. Артур вздрогнул, увидев друга в таком состоянии. Потрёпанный вид, чёрные круги под глазами и отчаяние на лице.

Казалось, он даже не заметил, что к нему вошли. Сокол со вздохом поднял поднос на стол и сел в кресло напротив. Медведь тихо опустился на пуфик.

— Не напоминайте мне об этом уроде, — глухо произнёс король. — Представляю, как он радовался, сообщая вам приятные новости.

Услышав это, Артур отвёл глаза. Он изо всех сил старался сохранять безразличный вид, чтобы не показывать, насколько ему жаль Ворона.

— Роб, аитлонцы вовсю хозяйничают во дворце с твоего молчаливого согласия. Мы мало что можем сделать, — начал Эдвард.

— Знаешь, они уже и дату свадьбы назначили, — осторожно вставил Медведь.

— Да, не поставив в известность даже тебя.

Помолчав немного и скривив губы, король выдавил:

— Ты думаешь, мне это не всё равно, Эд? Я туда схожу и весь сказ. А теперь оставьте меня, я хочу побыть один.

— Ты один уже три недели, Робин, — попытался поспорить Сокол.

— Убирайтесь, — заключил Ворон.

Анна стояла на самой кромке каменного ограждения, которое омывала вода огромного рва. Ночь выдалась безлунной. Она тихо шагнула вперёд, и сорвавшийся камешек упал в тёмную гладь. Переодевшись в одежду охранника, под прикрытием герцога Ланберского ей удалось пробраться на территорию дворца. Теперь её воображение легко нарисовало всю панораму дворца. Выбрав целью резиденцию Сокола, она быстро двинулась к восточной стороне замка, неслышно и легко скользя по острому краю забора. В пути ей встречались охранники-аренийцы, пьяные аитлонцы и вельможи, никто из них даже не почувствовал её присутствия. В комнате герцога Эремана никого не было. Осторожно она подошла к его столу и стала рассматривать бумаги, не касаясь их. Чутким слухом она уловила, что к двери приближаются и спряталась.

Вошедший Сокол в сопровождении министра Аитлона криво усмехался.

— Не кажется ли вам, герцог, что вы не имеете права влезать в военные дела Арении. Укрепление обороны не входит в ваши полномочия.

— О, друг мой, — противно улыбнулся его собеседник. — Это временно. Скоро у наших стран будет единая политика. К тому же мы всегда были союзниками.

— Это, конечно, — отчеканил Эдвард. — Всегда, особенно когда на нас напали две державы, и мы попросили у вас помощи. А вы сделали вид, что это вас не касается.

— О, юноша, у вас слишком пылкий нрав. Такова политика и вы скоро поймёте это.

— Возможно, но сейчас я прошу оставить меня.

— О, это ваше право, — произнёс мужчина, кланяясь. — Прошу прощения за причинённое вам беспокойство.

Сокол презрительно кивнул и закрыл за аитлонцем дверь. Как только тот вышел, он в сердцах швырнул чернильницу в стену и увидел застывшую под потолком фигуру. Молниеносно среагировав, он достал меч, и тут же опустил его, рассмотрев лицо Анны, прикладывающей палец к губам. Вздох сожаления и досады вырвался из лёгких юноши. Графиня легко соскочила на пол и приблизилась к нему.

— Что ты здесь делаешь, Анна, — холодно спросил Эдвард.

Девушке удалось выдержать это пренебрежение и сохранить самообладание. Не дожидаясь ответа, целитель подошёл к столу и, налив себе воды, жадно выпил её.

Подождав, когда герцог утолит жажду, Анна тихо произнесла:

— Я хочу увидеть Робина.

— Кто тебе сказал, что он хочет видеть тебя? — с раздражением бросил Сокол.

Графиню словно ударили хлыстом. Она печально опустила голову, но потом собрала всю свою решимость и снова обратилась к целителю.

— Никто, но я очень прошу тебя спросить, не примет ли он меня?

— Анна! — с раздражением произнёс Эдвард и осёкся, увидев, как в двери поворачивается ключ.

Проследив за ним, Анна мигом скрылась за портьерой. В комнату тихо вошёл Медведь и замкнул за собой дверь, приговаривая:

— Чёртовы аитлонцы, совсем достали.

Сокол взглянул на место, где стояла Анна и Медведь, проследив за его взглядом, увидел, как она вышла из укрытия. Сначала он открыл рот от удивления, а потом воскликнул: