— А зачем нам эта утомительная процедура? — сказал министр. — Мы просто объявим о том, что свадьба состоялась, а вы были вероломно убиты своими приближёнными.

С этими словами он бросил в Ворона хрупкий сосуд, котрый разбился о его грудь. Медведь и Сокол подняли руки и метнули в аитлонцев молнии, однако те прикрылись щитами.

— Прекратите! — заорал дурным голосом министр, едва выдерживающий атаку. — Сдайтесь или он умрёт.

Юноши замерли, и аитлонец, выдохнув, произнёс:

— Этот состав может парализовать мага из клана Воронов, а если я произнесу заклинание, то и убить.

— А-а-а, — протянул Робин Первый. — Тогда всё понятно.

Аитлонцы застыли с открытыми ртами, когда увидели, что король спокойно и брезгливо смахивает жидкость со своего камзола. Поняв, наконец, как обложался, министр поинтересовался дрожащим голосом:

— А где Ворон?

— Он только что счастливо женился. Я за него, — ответил Ратмир.

— Оденский! — вскрикнул герцог.

— Да, милорд, нам приём с оборотничеством понравился, — холодно сказал Сокол. — И мы решили побить вас вашим же оружием.

Аитлонцы попятились к выходу, но тут же отступили от него, увидев ворвавшихся в кабинет братьев Ронских.

— Что там? — коротко поинтересовался у них Артур.

— Всё в порядке. Гости и крысы с нашей стороны в надёжном месте, — ответил Лучезар. — С этими что делать? Упаковать и отправить на родину?

— Мы тут благотворительностью не занимаемся, — произнёс Сокол ледяным тоном. — За покушение на убийство короля и попытку государственного переворота по головке не гладим. В Холодную башню их без упаковки.

— Вы не имеете права и полномочий, — испуганно заверещал аитлонец.

— А вот тут вы ошибаетесь, — равнодушно бросил Артур. — Всё это у нас есть.

Ворвавшаяся стража быстро скрутила гостей и стала выводить по порядку. Когда очередь дошла до министра Эдвард вдруг спросил у него:

— Герцог, мой «глупый» король никогда не оставил бы меня в таком положении, а как поступит ваш мудрый монарх?

Услышав это, министр попытался было улыбнуться, но у него не вышло. Кабинет он покинул в полном молчании.

— Александр Аитлонский пойдёт на попятную и уверит нас, что ничего не знал о кознях своих приближённых, — задумчиво произнёс Медведь.

— К гадалке не ходи, — мрачно подтвердил Сокол.

— А что с принцессой? — спросил Буслай. — Она имеет к этому отношение.

— Нет, к счастью она глупа, — тяжёло ответил целитель. — Поэтому сегодня же отправляется домой.

— А аитлонцы не поднимут тему «поруганной чести» наследницы? — включился Ратмир.

— Это не в их интересах, — усмехнулся Артур. — Им её ещё замуж надо выдать. К тому же сейчас, когда у нас эта бумажка, — он кивнул на свиток, оставленный на полу. — Александр надолго забудет об Адении.

— И как вы только тут живёте? — с горечью спросил Буслай.

— Не всем повезло устроиться так же хорошо, как тебе, — проворчал Артур.

Услышав это, Ратмир хмыкнул и спросил:

— Ты лучше скажи, что там с нашим флотом?

— Там лучше, чем во дворце, — ответил Медведь. — Всё улажено, можете ехать домой.

— В твоём голосе я слышу неприкрытую зависть, — снова улыбнулся Оденский.

— А к чему мне её прикрывать? — сыронизировал лорд Керн. — Я тебе не кокетка.

— Ладно, я задержусь ещё на день и помогу вам разгрести эту кучу.

— Мы тоже, — вздохнули Ронские.

В этот раз Артур не стал скрывать радости.

Выпив ещё один глоток зелья, Ворон сел в плетёное кресло перед окном и сделал глубокий вдох. Солнце клонилось к закату. Он вспоминал то свой сон, то возможное будущее, показанное Анеей. Робин знал многих, кто не страдал от того, что не мог иметь детей, но сам не относился к ним и мечтал о сыне. Он знал, что те, кто был с ним одной крови, предпринимали немало попыток, стремясь продлить свой род, и все терпели фиаско. В совсем юном возрасте у него не было времени думать об этом, нужно было бороться за жизнь и власть, а потом ему доводилось переживать минуты отчаяния. Получиться ли у него создать семью? Сомнения не оставляли его. Он сжал пальцами кулон, подаренный Анной, и снова вспомнил взгляд мальчишек из виденья. Глаза старшего были один в один, как у него. Погрузившись в тяжёлые размышления, он не заметил, как сгустились сумерки. Из забытья его вырвали крики сыновей Анеи, возвращавшихся с игрищ. Они смеялись и в шутку толкали друг друга, вскакивая на крыльцо.

Повертев кулон в руках, Робин спрятал его за одеждой. Почти невесомое обручальное кольцо сверкнуло в свете свечей. Быстро собравшись, юноша решительно открыл дверь и покинул дом ведуньи. Уже издали он заметил, что окно в спальне Анны светилось. Она ждала его. Юноша ускорил шаг, позади остались благоухающие розовые кусты и шепчущие что-то дубы. Он толкнул входную дверь и без промедления вошёл в дом, чуть задержавшись у входа в спальню.

Анна стояла у окна спиной к нему. Едва переступив порог, Ворон остановился и замер. Девушка медленно обернулась. Просторный скромный пеньюар делал её ещё младше. Сердце юного короля забилось сильнее. Если за порогом он боялся проклятия, то увидев любимую, напрочь забыл о нём, поражаясь её хрупкости.