— Так, что же ты молчала, когда крестная мне эти сапоги дарила?

— Ругаю себя, но... Сама не знаю, как я забылась. Может быть, дьявол ум затуманил?

— Так пусть крестная отвезет эти сапоги своему Андрею!

— Гостинцы обратно не отдают. Пусть уж сапоги полежат, а там будет видно, что с ними делать!.. Больше их не надевай, а то за убиенного на тебя проклятье падет!

Хотя я и не верил в жуткие материны рассказы, но в этот раз поверил. Стало страшно: с мертвеца стаскивают сапоги, а они в крови... Хотелось, чтобы сапоги пропали и перестали меня пугать! И они пропали! Как-то вся наша семейка разбрелась кто куда. Дверь, по обычаю, осталась незапертой, и сапоги... ушли! Вор оставил одни шпоры... Я этой краже обрадовался, да и мать тоже...

* * *

Классную комнату готовили к экзамену все: уборщица, Елизавета Александровна и мы, третьеклассники. Обмели потолок, углы, помыли парты, до восковой желтизны выскоблили пол... И в назначенный день мы собрались и стали ждать звонка на экзамен. Разговаривали шепотом и все о том, кто же будет нас экзаменовать. Федька Егранов уверял:

— Церковный староста сказывал, что сам архиерей приедет!

Но Устя возражала:

— Приедет инспектор! Тот самый, который у Суетнова выспрашивал про тараканьи ноги!

И только Устя так проговорила, как дверь в класс настежь распахнулась и торжественно вошли экзаменаторы: Коронат Александрович, отец Сергий, Герасим Кладов, Василий Трусов, Елизавета Александровна и Мария Владимировна. Все они сели за стол, покрытый зеленым сукном. Священник распорядился:

— На молитву! Федя Егранов, читай «Отче наш»!

И Федька постарался: не заговорил, а запел. Пел он красиво, и, когда окончил молитву, священник его похвалил:

— Душевно и трогательно! Всегда носи бога в сердце своем — и отец небесный тебя не оставит!

После этого Коронат Александрович объявил:

— Дети, сейчас Елизавета Александровна прочитает вам короткий рассказ-притчу, и все, что вы услышите, запомните и своими словами изложите в тетрадях. Итак, слушайте внимательно!

Учительница прочитала:

— Жил на свете очень богатый человек. У него было много денег. Он их разделил на три части и отдал сыновьям. Старший сын свою долю быстро прогулял, промотал и стал нищим. Средний сын свою долю денег зарыл в землю. Младший сын начал торговать и скоро нажил такой большой капитал, какого в этом городе еще никто не имел...

Федька шептал ребятам:

— Сперва напишите молитву «Отче наш» и ту бумажку сжуйте и проглотите: бог вас спасет от ошибок!

Некоторые ученики послушались совета, и скоро их языки, губы и зубы стали фиолетовыми. Экзаменаторы удивлялись и переговаривались. Коронат Александрович спросил:

— Дети, чем вы себя так изукрасили?

Учеников выручила Елизавета Александровна:

— Господин председатель экзаменационной комиссии, они ели квашеную чернику!

Председатель улыбнулся и кивнул:

— Все ясно!

Писали мы медленно, думали над каждым словом, и, когда изложение было готово, учительница предложила нам решить по одной задаче и по два примера. И опять в классе была такая тишина, что экзаменаторы стали клевать носами, а Кладов даже всхрапнул. Многие ученики просто-напросто списали решения задачи и примеров у тех, кто это сделал быстро. Председатель комиссии это видел, но делал вид, что не замечает. Ученики кончили писать, и Коронат Александрович разбудил членов комиссии. Тут отец Сергий спохватился:

— У меня вопрос к Паньшиной. Устя, ты помнишь о святом пророке Ионе?

Паньшина стояла ни жива ни мертва и еле слышно пролепетала:

— Помню! Он был святым, и его кит проглотил, а потом выблюнул!

— Не выблюнул, а выплюнул! Изрыгнул, значит, из чрева своего. Но почему?

Устя долго молчала, а потом неуверенно ответила:

— Потому что он был старым, а кожаные сапоги дегтем пахли...

Трусов развел руками:

— Я об этом никогда не слыхал! Неужто из-за сапог стошнило?

Отец Сергий отмахнулся:

— Дела господни неисповедимы! Садись, Устя!

Меня поднял Герасим Кладов.

— Ты писал про богатого человека и о его сынах. Кто из сынов поступил по-божески?

Я понимал, что надо хвалить младшего сына, но молчал. Герасим подумал, что я не понял вопроса и повторил:

— Что, голубчик, ты сделал бы с деньгами, если бы тебя отец ими наделил?

— Я? Построил бы новую школу и много-много купил книжек! А еще по берегам речек посадил бы деревья...