Я брезгливо оттолкнул МАГИСТРА от себя и он, как мешок, заполненный студнем, бессильно упал всё в тот же угол. Воздух задрожал, готовясь явить из себя ЗВЕРЯ, но я цыкнул в его сторону, и всё вернулось на круги своя. Через некоторое время МАГИСТР пришёл в себя, приподнялся, тяжело сел на пол, обречённо и облегчённо опёрся на стену, взглянул на меня мутными глазами.

— Где ГРАФИНЯ, что с нею? — задал я ему вопрос, от ответа на который зависело очень многое и в моей судьбе, и в судьбе МАГИСТРА, и в судьбе Островов, а может быть и в судьбе всей Вселенной.

— Какая графиня? — помотал головой МАГИСТР, видимо ещё не пришедший до конца в себя.

Я снова мгновенно оказался около него, несколько раз его мощно встряхнул, страшно посмотрел в глаза. МАГИСТР потерял сознание. Я отошёл от него и грустно посмотрел в чёрное окно. Через некоторое время мой собеседник очнулся, снова мутно взглянул на меня, беспомощно помотал головой. Я взял со стола кувшин с водой, вылил её на голову МАГИСТРА. Он захлебнулся, сильно закашлялся, потом его вырвало. Мы некоторое время молчали, я — грозно, он — скорбно.

— Гестапо какое-то… Сволочь, — наконец глухо произнёс МАГИСТР.

— Вы никогда не были в гестапо, потому так и говорите, — мрачно произнёс я. — После гестапо вы давно уже были бы животным, не ведающим о том, кем оно является и где находится. Кстати, у меня имеется подозрение, что та контора, в которой вы работаете, не слишком-то отличается от гестапо.

— Отличается.

— Сир!!!

— Что?! — помотал головой МАГИСТР.

— Сир!!!

— Ах, да… Извините за непочтительность, Ваше Величество…

— Вернёмся к вашей конторе. Так чем она отличается от гестапо? В лучшую или в худшую сторону? — поинтересовался я.

— В худшую…

— Ну, вот видите, как я проницателен, — осклабился я.

— Да уж…

— Сударь, я вынужден предъявить к вам некоторые претензии, — сказал я, отвлечённо всматриваясь в ночь.

— Какие?

— Во-первых, вы крайне непочтительно отнеслись ко мне во время нашего разговора, который длился последние десять-пятнадцать минут, — я оторвал взгляд от ночи за окном и пристально посмотрел на МАГИСТРА.

— В чём же заключается эта непочтительность? — недоумённо воззрился на меня собеседник.

— Она заключается в том, что вы пренебрегаете правилами этикета при разговоре с лицом Королевской крови.

— И в чём же заключается это пренебрежение? — недоумённо усмехнулся МАГИСТР.

— Оно заключается в том, что при обращении ко мне вы позволили себе несколько раз не произнести выше упомянутых мною слов: Сир, Государь или Ваше Величество, — сурово произнёс я, пристально глядя в глаза своему контрагенту.

— Как вы, однако, наблюдательны, щепетильны, педантичны и очень смешны, Сир! — МАГИСТР обнажил ровные, но слегка желтоватые зубы в саркастической улыбке.

— Очень не люблю сарказма, — тихо сказал я. — Почему, не знаю. Иронию люблю, а вот издёвку и сарказм, особенно если они имеют место быть не ко времени и не к месту, не люблю!

— К чему это вы? — ухмыльнулся МАГИСТР. — Хватит ломать комедию! Идиот!

— А вот к тому! — я мгновенно оказался около ночного гостя и молниеносным отточенным движением нанёс удар ему в челюсть, выбив почти все зубы, может быть и не совсем все, но особого значения это в данной ситуации не имело.

Пока МАГИСТР визжал, вопил, стонал, ругался и выплёвывал то, что осталось у него во рту, — я думал. И так… Пока непонятным мне образом МАГИСТР с бандой этих самых Ускоренных проник на мой корабль. Имперские Гвардейцы, конечно, — ещё те ребята, но одно дело разогнуть подкову, а совсем другое дело, — свернуть её в штопор. Совершенно разный уровень. Ускоренные, конечно же, с Гвардейцами справились. Я этих бойцов с неба знаю, как облупленных, возможности у них впечатляющие. Хорошо… Вернее, очень и очень всё плохо…

Что же стало с остальными людьми, находящимися на галере? Возможно, они живы, возможно, — нет. ГРАФИНЯ, лебёдушка ненаглядная моя, скорее всего, жива. Она слишком много для меня значит. Об этом осведомлены все. Тот, кто хотя бы пальцем тронет её, потеряет очень важный козырь в той игре, которую затеял МАГИСТР, или как там его, КООРДИНАТОР, или ещё кто-то другой повыше рангом. Все прекрасно понимают, что я не успокоюсь, пока не найду и не накажу всех тех, кто был причастен к совершению каких-либо непозволительных действий в отношении моей любимой женщины. Сейчас я даже не хочу и думать о другом возможном и крайне трагическом варианте, — смерти ГРАФИНИ. Ну, в этом случае содрогнутся не только Острова и Земля, но и вся Вселенная!