— Рви!

На расстоянии прямой видимости вспышка взорвала, осыпала центральный экран передней полусферы. Правый и левый мониторы-хамелеоны выдержали, затемнились и показали ответный выстрел с «консервной банки», — продолжительный слепяще-белый луч. Я резко сработал штурвалом, загораживая транспорт американским медбортом.

— Все, можно открыть глаза, — вздрагивающими пальцами отстегнул и сбросил шлем скафандра. Оглядел экраны и мониторы кругового обзора.

В пустынном спокойном космосе транспорт «Надежда» продолжал дрейфовать к планете Меларус с досветовой скоростью. На левом экране дымился стыковочный узел-шлюз, с которого бесследно исчез-испарился американский медборт «Онтарио».

— Твою мать! Форсаж! — ткнул кнопку перевода кресел в антиперегрузочный режим и направил транспорт в след «Большой консервной банке». — Приготовиться к переходу светового барьера. Общий вопрос: что это было?

— Летающая тарелка, — мгновенно отозвался Сашка Буратино.

— В форме консервной банки, — не замедлил «приколоться» Гришка Отрепьев.

— Однообразите, ребята, — я повернулся к «больничному» экрану. — Коля, сверкни интеллектом.

— Корабль, будто вытянулся перед рывком, а потом снова собрался в диск, — торопливо поделился наблюдением Колька-стажер.

— И я заметил, — поддержал Сашка, — как из рогатки сам себя выстрелил.

— А реактивной струи не было, — внесла лепту Галя.

— Интересный момент. Гриша, наблюдаешь?

— Догоняем, — обиженно проворчал Отрепьев: в однообразии оригинала штурмана до сих пор не упрекали. — Догоняем, потому что консерва в агонии, экипаж эвакуируется в космошлюпку, которая сейчас удерет.

— Причаливаем. Абордажные захваты.

Серебристый диск, диаметром чуть более нашей длины, отделился от «консервной банки», и я мгновенно «притер» на его крышу транспорт «Надежда». Абордажные буры, с алмазными долотами, за секунду прогрызли обшивку чужака в четырех точках и намертво притянули корабли друг к другу.

— Реверс, — теперь требовалось убраться от горящей внутри и набирающей давление и температуру «Большой консервной банки». — Приготовиться к циркуляции. Курс на Меларус.

— Командир, а кто у кого в плену? — съязвил Отрепьев, продолжая мстить за «однообразие».

— Кофе попьем, и начнем, помолясь, разбираться, кто из нас добыча, — я улыбнулся Галчонку. — Поработаешь для народа?

Экран обзора задней полусферы заполыхал вспышкой от взорвавшегося инопланетного корабля

О случаях встреч и столкновений с инопланетянами на Земле среди обывателей и ученых обывателей бродило множество никем и ничем не подтвержденных слухов и домыслов. Временами будоражили умы аудио и видео материалы сомнительного происхождения.

Нас в школе Космолетчиков готовили к практической работе, и преподавали материал, который можно увидеть, ощупать, потрогать, — осязать всеми пятью чувствами, — об инопланетянах такого материала не было: либо недюжинное умение альтернативной разумной жизни скрывать свое существование, либо допустить мысль, что мы одиноки во вселенной.

Теперь материальное опровержение второго утверждения, крепко принайтованое четырьмя абордажными «кошками» к нашему борту, звало к исследованию и познанию.

— Хотелось бы определить принцип действия, — отметился с «больничного» монитора Колька-стажер, — вид топлива, тип двигателя…

— Скорость по прямой, — Сашка-механик, едва не подпрыгивал от возбуждения. — Легко их «сделаем», если по чесноку…

— Только сначала познакомимся поближе, — в тон продолжил Гришка и обернулся ко мне. — Америкосов вытащим, зулуса освободим, и пусть катятся блюдцем, благо, жесткого пинка уже получили. Саша, как?

— Не согласен, — категорично отмахнул ладонью механик. — Люди проходят по жизни в поисках путей к душевному сближению… и мы должны использовать шанс для установления контакта, возможной дружбы и тесного общения… в перспективе.

По мере Сашкиного высказывания стоящая рядом со мной Галя все более прислонялась к плечу, но от «перспективы» просто прилегла без сил и засмеялась, всхлипывая и вытирая кулачком слезы. Удивительно, как неуместно и смешно звучат из Сашкиных уст «глубокие» высказывания. Я прижал девушку к себе, тронул губами реснички на круглых глазах:

— Поможешь? — и Галчонок прислонилась, будто перетекла в меня. — Просто, будь рядом.

Сверхчувствительность в меня природой заложена, и преподаватели Школы Космолетчиков не оставили без внимания уникальные способности. Три штатных медиума неустанно оттачивали умение считывать инфу с предметов, воровать сведения из мозга ближнего; управлять сознанием живого объекта: не обязательно человека, не обязательно мыслящего.