Ницше, Сартра, Кьеркегор, и прочую рассаду черных мыслей. И познали они

истину, которая свела их с ума. О горе! Жгучий яд экзистенциализма

отравил их, они осознали себя, отчего им стало скучно их наркотическое

существование.

Бытие – к чему ты, если мы твои узники?

Сознание Пустоты быстро просекло что-то не ладное, и вмиг выгнало их на

пару с человеками в настоящее, удалив при этом свойство бессмертие, заменив,

его на цикличность, также при экспорте в эту реальность где-то

еще потерялся файл справедливость. Поэтому все нынче так — умирает, да

еще не справедливо, но Цой жив.

Бабочек, как главных виновников, Великое Сознание обрекло быть

червями, проходить мучительные циклы перерождений, и существовать

имаго всего лишь сущие мгновения. На этом файл «Земля» был закончен.

— И поэтому я теперь должен ненавидеть бабочек? – иронично заметил

Лоренцо, потеряв последнюю веру, даже в 13-ого апостола.

— Почему должен, это же всего лишь история, вырванная из былин, кто

знает, может они были не бабочками, а осьминогами, – двое пациентов

повернулись в сторону читателя и шепотом к другу:

— Зачем он нас читает, у него, что дел нет поважнее? Приготовить борща,

или завести жену

для онного, заняться чем–то полезным, посидеть в соц. сети, посадить дерево,

или украсть

хорошее настроение на кладбище оптимизма идей, включить телевизор,

в конце– то концов, молотком по экрану, а не играться в литературный

кубик– рубик.

— Это, товарищ скептик– антисептик, как раз, делаем мы.

— А– а– а– а– а??? как мы вообще???? мо– о– ожем????? что– то делать????

 если мы лишь буквы?

— Мы даже не

Б У К В Ы

мы –

с и м в о л ы .

///////////////////////////////////////////////////////////////////

— Жестоко – тихо уронил, в другой комнате, Накатило, как бы вне

сюжетной линии, после чего, взялся за стакан, да накатил.

//////////////////////////////////////////////////////////////////

Мартин попытался достать рукой книгу из-под кровати, но книги —

больным не положено, после чего заговорил громче , на 2 размера.

— Все это –

методы,

спекуляции,

приемы.

— А я думал, что все — это рок-н-ролл. – разочаровано всхлипнул Лоренцо.

— Нет, что ты, наивный крестьянский мальчик, из города старых обычаев,

рок-н-ролл — это уже классика, настоящее, и та реальность, которую оно

отражает, с нашей тенью, все это — фон.

— М-ммм? – чуть-ли не плача, замычал Лоренцо.

— Ф, – О, – Н, фон. – прочеканил Сублингвист.

— С рок-н-роллом понятно, с реальностью и тенями — тоже, а фон, куда и

каким местом? – ответил второй, после чего добавил про себя; «Рок-н-рол

жив и будет жить!»

— А – Ф – О – Н, получается Афон. Гора такая: монастыри, монахи, —

идиллия смирения.

— Не–а, не пойду туда, хоть она святая, вот лучше запатентовать бы свою

гору, с прожорливыми до страсти нимфоманками.

— И блэк–джеком? – вяло похлопал его по плечу, сочувствующий друг.

Наклонился к нему, посмотрел по сторонам, никто ли их не подслушивает,

кроме паука, убедился, что параноиться не к чему, после чего, продолжил

шепотом:

— Успокойтесь, больной, у нас еще куча страниц, и наша задача как букв,