– Приятно слышать, - Фирмос брезгливо потряс кистью.
– Иди спать.

– А... мертвецы?

– Подумай, откуда они взялись.

– Они - иллюзия?

Фирмос возвел глаза к потолку.

– Иди отсюда, бестолочь. Иди и думай, почему живых видишь мертвыми!

Стрелец

– Нету у меня ничего, кроме муки!
– возмутился старик. Он поднялся с колен, вытер ладони о широкие, залатанные штаны и исподлобья посмотрел на разбойников.
– Темная мука! Мешок! Всё!

– Мельник и без денег?
– один из грабителей, сутулый, прыщавый парень лет двадцати, повел ножом у старика перед носом.
– Мож тебе усы сбрить, чтоб не врал? Деньги где, бурдюк?

Мельника ударили под колени, и он снова повалился в пыль.

– Лошадь уведем, да и будет, - из сарая, устроенного на берегу, близ хижины, дородный детина вывел ладную, каурую кобылку с серебристой гривой. Старик глянул на лошадь, сурово сдвинул брови и хотел было встать на ноги, но запнулся, попятился и, не удержавшись, плюхнулся на задницу. Разбойники захохотали.

– Земля не держит, а, старый?

Их было пятеро, считая того, что вывел лошадь, но Гидеону не хотелось чинить бойню у мельницы. Уж больно здесь было чисто и по-деревенски живописно. Заняв удобную позицию среди ветвей старого дуба, он неспешно выбирал первую жертву. Тот, что ткнул мельнику ножом под нос, едва не раскроив губу, кажется, считал себя главарем.

– Посмотрим, - прошептал Гидеон, вкладывая стрелу. Целью послужила дыра на сапоге прыщавого бандита. Тихий свист - и стрела впилась точно в стопу разбойника. Прыщавый завопил, скакнул на одной ноге назад и, взмахнув руками, повалился в речку. Остальные разбойники, не разобрав, что стряслось, принялись ржать над напарником-недотепой.

– Стрела! У меня в ноге стрела!!!
– орал несчастный, бултыхаясь в воде под гогот подельников. Старик-мельник, улучив момент, встал на четвереньки и осторожно отполз к поленнице, в тени которой резво распрямился и стремглав бросился в хижину.

– Эй, да у него стрела в ноге!

Смех разом смолк. Четверо разбойников, развернувшись к леску и покрепче перехватив дубины, напряженно щурились. Раненый продолжал браниться, но никто и не думал ему помогать.

– Тащите сюда деда!
– рявкнул детина.
– Спросим, кто у него такой храбрый!

Вторая стрела просвистела у виска здоровяка. Разбойник взвизгнул, как порося, и схватился за окровавленное ухо.

– Там! Там, на дереве!
– заорал похожий на крысу, маленький человечек, тыча пальцем в Гидеона.
– Вон он!

– А ну слезай, сукин сын!
– заорал детина, бросаясь к дереву и на ходу потрясая кривым тесаком.
– Собачье отродье! Выблядок грязной шлюхи!

Гидеон, закинув лук за спину и придерживая плащ, спрыгнул вниз. Клинок потянулся к его груди, дубинки взмыли над головой.

– Постойте, господа!
– он поднял замотанные по самые перчатки руки.
– Я всего лишь...

– Заткнись, чучело!
– рявкнул здоровяк и, не дав Гидеону произнести пламенную речь, прошил его грудь тесаком.

– Куда торопишься, хряк?
– Гидеон резко развернулся. Разбойник потянул было тесак на себя, но клинок, под углом войдя между ребрами, просто-напросто там застрял.

– Какого..., - здоровяк озадаченно посмотрел на противника, а в следующий миг Гидеон, легко провернув тесак, вытащил его из себя.

– Он чё, колдун?
– пропищал крысеныш, отскочив в сторону.
– Ему чё, не больно?

Вместо ответа Гидеон сделал выпад и чиркнул клинком по круглому пузу здоровяка. Тот крякнул, схватился за живот и, повалившись на землю, бочкой откатился в сторону, освобождая своим подельникам место для маневра.

Гидеон, отступив назад, замахнулся тесаком, словно готовился нанести удар, но вместо этого поддел клинком веревку, державшую капюшон, и перерезал её. Красная ткань упала на тощие плечи, обнажив желтый череп.

– Поиграем в кости?
– Гидеон клацнул зубами.

На один миг у водяной мельницы стало так тихо, что можно было различить среди пения птиц и плеска воды веселый перезвон колокольчиков на шеях коров, пасшихся на противоположном берегу.

– Ведьмин воин!
– опомнился коротышка.
– Ведьма мертвяка подняла!

– Мертвяк!
– подхватил другой

– Мертвяк!!!

– Чары! Чары проклятой ведьмы!!!

Один из разбойников бросился прочь так стремительно, что, потеряв сапог, на нем же и споткнулся. Кубарем покатившись с берега, он налетел на прыщавого, который, постанывая, выбирался из ручья. Оба с дикими криками свалились в воду. Крысеныш, тыча в Гидеона каким-то самодельным амулетом в виде собачьей головы, пятился назад до тех пор, пока не оказался подле здоровяка с поцарапанным пузом. Тот, поднявшись, кряхтя и бранясь, схватил малыша поперек туловища и дернул в лес.