Все — беспричинно.

Мир не слыхал ничего подобного этому правонарушению. Сказались этнические свойства русского общества. Не народа — нет. Народ был ни при чем. Анархия плеснула кровью в лицо — сверху. Ничего иного после этого, кроме большевизма, не могло и не должно было быть.

Конечно, Государю были безразличны угрозы Думы. С ним — армия. И вот против него подымаются командующие — цепь замкнулась — вся армия. Вся ли? Тогда где же та часть, которая за Царя и вождя?

И на этот вопрос до сих пор история мрачно молчит: ни одного жеста за Царя сделано не было.

Русский Царь предан.

Предана вся Россия. Предана армия, и она после этого неминуемо предаст. Следствием актов Алексеева и командующих — приказ № 1, беспрекословно выполненный тем же Алексеевым; братанье; Брест и остальное. С ночи 2 марта нет армии, нет и России.

Ничего иного Государь не мог сделать — как отречься.

Государь понял всё, и Россия услышит его суд в словах: «Кругом предательство, ложь, измена».

Таковы главные слова истории эпохи. Ими все объясняется.

Судить имеет право один Государь; и страшны эти слова Государя России; страшны своим значением. В словах Государя — вся история его Царствования. Знающие всех деятелей эпохи знают весь ход измены ему и всей России.

У Государя могло быть три решения: уступить обществу, обезличить свою власть, отдать ее сущность и остаться слугою общества и Запада. На это он не пойдет.

Видя измену генералов и прибытие двух иуд, посланцев Думы, Государь мог повелеть созвать воинские части, объявить свою волю: диктатуру, отрешение генералов и расстрел их и депутатов на месте.

Кровь в армии, риск бунта за и против себя. Даже при вероятии успеха Государь, каким мы знаем его, на кровь не пойдет. Оставалось решение — отречение.

В ту ночь решения тревожно носились образы России, вся история творений его предков, вся слава, весь незнаемый неоглядный народ и простор владений, и столь вероятное и возможное светлое будущее. Его совесть безупречна. Непрерывно его служение. Блага его цель; и благополучие России устраивалось так легко.

Он, Царь старой могучей России, остановит на минуту ее жизнь и историю. Всё кругом или молчит, или хочет его унижения. Один — против миллионов — он с молитвой совершит таинство отречения. С Государем — пала Царская сила, пала перед неимоверной силой западного Интернационала, с его миллиардами денег и подручными темными силами — русских подданных.

1 и 2 марта 1917 года — важнейшие дни всей истории России, ее «быть или не быть»: самодержавие — или социализм? Единое Царство — или республика? Победа — или поражение? Слава — или позор? Народная свобода при монархии или кабала социальная и экономическая? И, наконец: или тысячелетняя независимость России и самодовлеющий ход вперед, — или полная зависимость и иго — в тысячу крат более тяжкое, чем монгольское, и владычество над страной алчных мировых сил. В те часы христианская Россия дрогнет, отдавая надолго народ во власть дьявола.

Непобежденным остается один Государь.

В час решения Государя совершалось таинство, а не политика, и напрасно летописцы упрощают момент отречения — в эпизод.

Таинственность происходящего подтверждается тысячелетней историей страны, связью царей с Православием и народом и актом помазанничества Богом, в Которого еще по сегодня верит часть человечества.

Перед этим прошлым и будущим Государь стоял один. Ни на одного Монарха еще никогда не ложилось бремя подобного решения, так как нет более великой и важной страны, как Россия.

В сопоставлении трех сил: власти, общества и народа выступает яркая картина: велик, ясен и белоснежно чист облик носителя власти.

Низменно, преступно и мрачно общество.

Недоуменен и поневоле мрачен тоже обманутый народ.

Безошибочно продуманно совершен захват власти. Предусмотрено ее страшное одиночество: лживое утверждение о революции, обвинение в измене, телеграммы командующих, блуждание поездов, быстрота действий, удаление от Петербурга и семьи — все продумано. Космополитический интернационал и германцы довольны исполнением своих русских сообщников. И не было руки, которая взяла бы за горло этих всех и тряхнула бы их силой беспощадной жестокости!

Никаких двух революций не было. Была одна февральская; и Родзянки, Гучковы и иные ее начнут, — а Ленины, Троцкие, Свердловы и Юровские ее продолжат. Одни свергнут, арестуют, осудят; другие — убьют. Палачи — все. Кто агенты Германии и Интернационала — какая часть общественников, — совершенно безразлично. Россия предана — всеми. Партии, салоны, блоки, комитеты, все делали одно дело. И когда общество совершит, неповинный до сего, далекий от всего, ничего не знающий народ, потеряв Царя, ринется по пути того позора и бесчестия, которое ему указано обществом и его желанным «ответственным» правительством.