В пятницу 29 июля 1883 года приёмщик 2-

го отделения Московской городской почты

Новиков сортируя утреннюю выемку, обратил

внимание на полтора десятка «открытых писем»,

доставленных письмоносцем из почтовых ящиков

на Грачёвке. Они были адресованы разным лицам,

написаны тремя разными почерками, но по

содержанию не отличались.

Милостивый государь!

Известно

ли

Вам,

что

Большой

Императорский приз в минувшее воскресенье был

«выигран»

рибопьеровским

Витязем

исключительно благодаря сговору наездников и

владельцев лошадей?

5

Какой позор для Московского бегового

общества, носящего почётное наименование

«Императорского»!

Прочитав подобное, Новиков возмутился.

Был он заядлый лошадник и игрок. В прошлое

воскресенье сам поставил в тотализаторе на

Витязя трёшницу и получил десять с полтиной.

Поэтому Витязя искренне считал лошадью

замечательной. Нечего всякое гнусное враньё

адресатам доставлять, решил он. Покопавшись в

инструкциях и приказах, нашёл циркуляр

Почтового департамента МВД десятилетней

давности,

разъясняющий

«Временные

постановления по почтовой части». Отыскал в

нём соответствующий параграф: « Содержание

открытого письма не должно содержать в себе

чего-либо противного законам, общественному

порядку, нравственности и приличиям. Не

удовлетворяющие этому требованию письма не

отправляются по назначению».

Он доложил о неприличных письмах

главному приёмщику титулярному советнику

Воробьёву,

который

служил

недавно

и

прислушивался к мнению более опытных

подчинённых. Воробьёв отправил открытки

вместе

с

соответствующим

рапортом

управляющему городской почтой коллежскому

асессору

Вильчину.

Тот

всю

жизнь

придерживался правила «как бы чего не вышло»,

и поэтому незамедлительно переправил их

6

вышестоящему начальнику - московскому почт-

директору действительному статскому советнику

Подгорецкому, а тот, с нарочным, послал их в

канцелярию генерал-губернатора... Ближе к

вечеру анонимные «открытые письма», вместе с

кипой рапортов и отношений, пройдя через руки

десяти-двенадцати чиновников различного ранга,

легли на стол самого Долгорукова. Хозяин

столицы, ознакомившись с ними, вздохнул и

вызвал одного из своих доверенных людей -

Голикова:

– Опять в беговом обществе, президентом

которого я имею несчастье состоять, скандал. Вы,

голубчик, разберитесь с этим. Выясните, кто и с

какими целями воду мутит. Только имейте в виду,

дело это весьма деликатное. Ведь среди

обыгранных Витязем лошадей одна принадлежит

герцогу Лейхтенбергскому, а другая - министру

Императорского двора Воронцову-Дашкову... В

воскресенье, с утречка пораньше, жду вас с

докладом.

Как и любой редактор, Алексей Лавровский

от вызова в цензурный комитет ничего хорошего

не ждал. Тем более что причина ему была

известна.

Еженедельный

спортивный

журнал

«Беговые и скаковые известия» пользовался у

москвичей спросом. Его охотно покупали

коннозаводчики и спортсмены, наездники и

7