– Пожалуй, не откажусь, - Максим Александрович кивнул волку, встал на ноги и, подняв свой пиджак, принялся его отряхивать.
– Не нальешь Кургу воды?

– Кургу?
– я слабо улыбнулась.
– Мы называем его "Скотти".

– Я слышал, - директор поморщился.
– Собачье имя. Никакой фантазии.

– Ну, куда уж нам до великих мира сего!
– фыркнула я, наслаждаясь моментом. Максим Александрович замер в дверях и не без недовольства посмотрел на меня сверху вниз. Светло-карие глаза как-то враз потемнели, и задор мой поугас. Я стушевалась и отвела взгляд.

– Кухня - прямо и налево, - и мой голос потерял былую твердость.
– Кофе себе приготовить сможете?

– Я думал, ты меня угостишь. Не привык хозяйничать в чужом доме.

Я чинно кивнула и направилась на кухню, где сначала набрала в фенину миску воды для Курга, который перелег поближе к крыльцу, и лишь потом принялась за кофе. Максим Александрович сидел за барной стойкой, огибавшей область приготовления, и, подперев щеку рукой, наблюдал за мной. Это очень раздражало.

– Вам какой кофе?
– спросила я, не оборачиваясь.

– Латте с корицей.

Я замерла у кофемашины, закусила губу и, вытянув руку, нажала кнопку на электрическом чайнике.

– Не знаете, куда уехала моя мама?

– Только мама умеет готовить латте?

Я промолчала и полезла в холодильник за колбасой и сыром. Под ногами крутился Феня, требуя еды.

– А сделай-ка мне, хозяюшка, яишенку с помидорами!

Я с головой улезла в холодильник, чувствуя, что закипаю от ярости. Щелкнул чайник, выпустив струйку пара.

– У нас нет помидор.

– А на грядке?

– У нас нет грядок с помидорами, - я положила перед директором палку колбасы и сыр.
– Поедим бутерброды. Попьем чай.

– Как скажешь, хозяюшка, как ска...

Нож выпал из моих рук, перед глазами потемнело, а удары сердца отдались в ушах боем часов. Горло сдавил спазм, и мне показалось, что я больше никогда не смогу вздохнуть. Кажется, прошла вечность, прежде чем я услышала голос.

– Тише, девочка, тише, - прошептал кто-то. Боль ушла также внезапно, как и нахлынула. Сморгнув, я открыла глаза и огляделась. Я полулежала на полу кухни, у ног терся испуганный Феня, а моя голова и плечи покоились на коленях Максима Александровича. Глубоко вздохнув, я ощутила некий дискомфорт, и, опустив глаза, увидела, что правая рука финансового директора находится у меня под футболкой, а ладонь, соответственно, лежит на солнечном сплетении.

– Как?
– отрывисто спросил Максим Александрович, вытирая свободной рукой пот со лба.

– Нормально, - я подергалась, пытаясь скинуть его ладонь с себя.

– Лежи смирно, - потребовал он.
– Убежище твоего проводника только что пытались, и Пусть тоже влетело. Но, раз ты жива, он невредим.

– Пусть? Влетело?
– я резко подалась вперед и обернулась.
– Где он? У мамы?

Максим нахмурился.

– Да.

– А где она?!

– Я не знаю. Послушай, - он схватил меня за плечи и крепко сжал.
– Сейчас ты должна призвать проводника. Немедленно.

– Где моя мать?!

– Я не знаю, - терпеливо повторил Максим Александрович.
– Спросишь у духа.

Я оттолкнулась от пола и, вцепившись в столешницу, поднялась.

– Что нужно делать?

– Представь карту, - потребовал Максим Александрович.
– Призови проводника. Он должен откликнуться сразу.

Карта... Карта... С нарисованным драконом... Дух... Летучая мышь, только очень болтливая и одноглазая. Он...

Грянул гром. Я отскочила назад и налетела спиной на холодильник.

– Отойди от неё!
– закричала мать.
– Отойди! Или я размажу тебя, как лягушонка!

– Мама, - прошептала я, оборачиваясь. Она стояла у входа на кухню, одетая в легкое, желтое платье в цветочек, а в руке сжимала изодранный в клочья золотистый клатч.
– Детка, иди ко мне.

В голове будто что-то щелкнуло, а на левом плече появился проводник. Мать посмотрела на меня и, вскинув руку, поманила к себе.

– Это не твоя мама, - прошептал дух, прячась в волосах.
– Это... оно.

– Саша, не слушай её, - Максим Александрович, отпихнув ногой барный стул, цепляясь за край стойки, поднялся на ноги.
– Она не...

– Замолчи, демон!
– вскричала мать, взмахивая клатчем. Появившийся из воздуха огненный вихрь сдул директора в окно, как пушинку.

– Мама, прекрати!
– завизжала я, пятясь к мойке.
– Что происходит?

– Они обманули меня, детка, они..., - мамина рука неестественно удлинилась и потянулась ко мне через всю кухню.
– Обманули нас.