Сердечно поблагодарив, я расстегнул комбинезон, затем – куртку под ним и спрятал визитку во внутренний карман, ближе к сердцу.

Джеронимо мрачно смотрел на заминированную стену. Казалось, с минуты на минуту динамит сдетонирует от одного лишь его взгляда.

– Ты чего? – тронул я его за плечо.

– Все – тлен, – отозвался Джеронимо. – Как бы круто все ни рвануло, как бы весело нам ни было, она сдаст нас Ядерному Фантому, и все закончится – хуже не придумаешь.

Я посмотрел на Веронику, ожидая возражений, но она, казалось, и не услышала горьких слов брата.

– Все равно в конце – смерть, – пожал я плечами. – Отчего бы не получить удовольствие…

Джеронимо резко развернулся, пронзил меня яростным взглядом:

– Я не собираюсь получать удовольствие от твоего смертоносного конца, понял? С этим – к Веронике. Хватит трепотни. Там вроде взорваться что-то должно?

Командир отвел нас подальше от стены. Солдаты по двое прятались за колоннами. Нам тоже пришлось разделиться. Мы с командиром – отдельно, Вероника и Джеронимо – отдельно. Надели маски. Я сразу же активировал режим ночного видения, чтоб потом не суетиться.

– Десять секунд! – напомнил командир. – Очень быстро!

И добавил уже тише:

– С богом, ребятки.

Мгновение перед взрывом растянулось в вечность. Застывшие напряженные фигуры солдат. Тяжелое сопение командира у меня за спиной. Рука Джеронимо, несмотря ни на что, нашедшая ладонь Вероники и крепко сжавшая… И сменяющие друг друга секунды на моих воображаемых часах. Тик-так, тик-так…

Пол подпрыгнул, вздрогнула колонна, к которой я прижимался. С диким грохотом мимо нас пролетели осколки камней и земля, засвистели, перемешиваясь, потоки газов…

– Бегом! – заорал командир.

Сквозь пылевую завесу я увидел, как побежала Вероника, увлекая за собой брата, и бросился за ними. Немедленно споткнулся о камень, упал, больно приложившись коленом, но тут же вскочил, понесся так быстро, что не успевал дышать.

«Десять секунд, десять секунд! – билась в голове страшная мысль. – Много это или мало?»

Я не мог уже взглянуть на свои часы – они исчезли. Зато раздался голос эмоционального двойника: «Я прибрал твою игрушку. Захочешь получить обратно – освободи меня!»

Вероника и Джеронимо скрылись в пробоине. Я вбежал туда, высоко поднимая ноги, стараясь не споткнуться о камни, и все равно упал еще дважды, второй раз – на труп.

Я не успел его толком рассмотреть. Убедился лишь, что это – не Вероника и не Джеронимо. Но кто тогда? Один из солдат, не успевший отойти вовремя? Бред. Мы прятались последними, у стены уже никого не оставалось. Да и не походил он на местных солдат – белый комбинезон, маска…

Еще один труп, вернее, его верхняя половина, валялся поодаль, и, кажется, я успел заметить третий, прежде чем в спину ударила взрывная волна и уши заложило от грохота.

Мы вырвались. На полном ходу вылетели из развороченного проема и повалились на знакомый и едва ли не родной серый снег.

– Да отстань ты от меня, корова жирная, – проворчал Джеронимо, выпутываясь из-под Вероники. – Спортишь кактус – я тебе его в глотку заколочу, ясно, предательница?

У меня еще шумело в ушах, перед глазами плыли разноцветные круги, а Джеронимо уже подскочил и уверенно зашагал куда-то по твердому насту.

– Это че? – раздался незнакомый голос. – А? Там че такое было, а? Пацаны, вы как?

Я привстал и повернул голову на голос. Показалось, что это – некий изысканный глюк, или дежавю, или еще какой фокус подсознания. Но все выглядело – реальнее не придумаешь. Самый настоящий Джеронимо, сжав кулаки, подходил к самому настоящему, пусть и неоправданно огромному бронетранспортеру, из боковой двери которого выглядывал солдат в точно таком же, как у нас, белом комбинезоне и с автоматом за плечом.

– Я тока вмазался – думал, галюны пошли, – продолжал солдат. – Че было, а?

– Сам иди глянь! – рявкнул Джеронимо. – Только автомат оставь, а то снова жахнет.

Солдат в странном приступе послушания оставил автомат в салоне и спрыгнул на снег.

– И пойду, и посмотрю, – бормотал он, нелепо семеня к чернеющему разлому.

Джеронимо, как ни в чем не бывало, запрыгнул в открытую дверь и, не оглядываясь, махнул рукой. Вероника от него не отставала. Я заскочил последним.

– Дверь захлопни – не май месяц, – бросил мне Джеронимо, уже устраиваясь на одном из четырех главных сидений у приборной панели.

Я захлопнул дверь и услышал шипение воздушного фильтра, оборвавшееся раньше, чем хотелось бы. Впрочем, я все равно не торопился снимать маску – внутри бронетранспортера не работало освещение, так что ночное видение пришлось весьма кстати.