Не забывали эти тела, как неизменно помнил мозг: и унижения насильных мук на коленях, и разгул отцовского ремня по беззащитной детской спинке. Самое же страшное - до конца дней глубоко засевшее в обоих безверие в себя, которое с очень раннего детства упорно внушали обоим предавшие их родители, то есть, именно те, кому больше всего доверяешь с самого начала, потому что чувствуешь, что призваны не мучить и гнобить страшными наказаниями, а утешать и защищать теплом и лаской.

Эта заведомо одноразовая постель для обоих символизировала страх перед возможными результатами повторения, отношений, партнерства - а там и оскорбления, и унижения, и побои... Оба, и Роберт, и Фиана отвергали не только присутствие, но и само существование любви, а с ним и возможность медленной пытки под названием счастливый брак.

Первым делом Фиана отправилась в душ.

Ванна со стоячей водой не подходила. Для того, чтоб смыть следы ночного похождения, требовался водопад. Девушка встала под горячую струю и закрыла глаза.

Чего греха таить, вчера понравилось, однако партнер был не Джейсон, хотя далеко и не Яшка.

Роберт вовсю старался для партнерши, Яшка же законченный эгоист, хоть в кровати, хоть где. Тоже еще мачо мэн выискался, полный предрассудков, чего можно, чего нельзя, а чего он никогда делать не станет... А способностей в постели Джейсона, она так и не знает, поскольку тот с самого начала четко очертил свои границы.

Два мужских образа материализовались в сознании, словно из пара, рождавшегося в соединении воздуха с горячими брызгами. И не просто маячили, а действовали руками и губами, находя на ее теле экстремальные места, подчинялись ее капризам... Всю ее, сверху до кончиков пальцев на ногах, пронзила боль зверского возбуждения... Как будто не хватило предыдущей ночи... Фиана поставила душ на режим точечного массажа и, ненавидя себя за слабость, но твердо зная, что без этого не обойтись, направила крепкий поток в раскаленное до болезненности скопление нервов.

Слезы смешались с влагой на лице, сердце сжималось от срама и жалости, но она продолжала водить головкой душа: вверх-вниз, вверх-вниз. Фиана с юности приучила себя к этому домашнему побегу из ненавистной семьи: все происходило тихо, быстро и деловито. Только она всегда плакала, совершая это "преступление"... Кстати, против кого? Себя? Родительского бога? Общества? Это была ее личная тайна, единственное, что она до сих пор скрывала от Кас-Сандры, которой рассказывала о себе все... Только не это, постыдное и презренное...

Когда-то за подобным занятием мать застукала младшего брата. Бедолагу перво-наперво отец отлупил ремнем на глазах всей семьи, а как же иначе? Все и всегда в доме творилось на всеобщее обозрение, а вот "безбожник" позволил себе уединиться.

Мать не просто присутствовала при экзекуции - участвовала активно, читая нотацию, что бог против ЭТОГО, помогала отцу советами и своим благостным голосом пугала остальных детей.

После этого показавшегося Фиане бесконечным ужаса отец схватил мальчика, как зэка, за обе руки за спиной и швырнул на пол вымаливать у Христа прощение за "страшный грех". На всю жизнь девушка запомнила тщедушную коленопреклоненную фигурку, всю поникшую, как будто надломился в спине основной стержень, и молитву, тупую, навязанную, не от души. А ярче всего вспоминалось красное пятнышко - струйка крови, сочившаяся из уголка рта.

Выйдя, наконец, из душа, девушка облачилась в халат. До работы с пациентами в резервации оставалось два часа, идти до кабинета две минуты, сосредоточиться же просто необходимо.

Фиана приготовила большую чашку кофе и, усевшись в кресло-раскладушку, точную копию близнеца из комнаты отдыха в женском центре, надавила ногами на подставку, ступни тут же устремились вверх, спина откинулась. В такой позе и с чашкой кофе удобно и спокойно... Девушка отхлебнула, поставила чашку на столик рядом, зажгла сигарету и чуть-чуть поерзала, устраиваясь окончательно.

Из подсознательного состояния ее очень скоро вывел телефонный звонок. Трубка голосом Джейсона задала традиционный американский вопрос: - Ар ю окей?

Ничего близкого к окею не наблюдалось, но Фиана полумертвым голосом ответила, что да, конечно, она окей и иначе быть не может. Задала тот же вопрос ему и выдохнула дым.

– Тебя вчера не было на собрании, - обличил ее Джейсон.

– Я заметила, - саркастически улыбнулась девушка и глубоко всосала в себя новую порцию яда.

– Все обеспокоились, - упрекнул Джейсон.

– Поленилась, - уклончиво бросила Фиана и снова затянулась.

– Это опасно, - сообщил Джейсон.
– Может прерваться трезвость.

Еще бы! Уже прервалась.

Фиана снова глубоко затянулась.

– Что с тобой?
– спросил Джейсон. На этот раз в его голосе проявилась забота о ближнем.

– Ничего.

– Крис нашла на интернете сообщение о секс-фестивале. Представляешь?

– Предлагаешь съездить?

– С ума сошла? Что ты там не видела?

– Ничего я там не видела! Я же ни разу на таких не была.