– Двайт считает ее святой, - кивнул Люк.
– Так и есть.

– Еще бы...

– Пора Дэвиду учиться плавать.

– Он же вроде крошка еще!

– В детях встроена способность к плаванью, - сказал Люк.
– От рождения.

Потом в воду прыгнул Двайт и одним рывком оказался у ступенек. Дэвид потянулся к нему. Двайт взял малыша на спину и сделал круг, мальчик помогал, загребая воду обеими ручками. Трэйси заулыбалась.

– Папа, - довольно произнес Дэвид.

– Извини, - начала Трэйси, обращаясь к Двайту.
– Надо же, он опять это делает.

– Папа, - звонко и так громко, как только маленькие дети и умеют, повторил ребенок.
– А почему ты с нами живешь только в воде?

Трайси чуть не захлебнулась от смущения. Бренда, незаметно оказавшаяся рядом, сказала: - О! Он уже задает вопросы!

Не смутился один Двайт. Он принял вертикальное положение, посадил малыша лицом к себе на бортик, сделал губками ему одному понятную гримасу и спокойно ответил: - Видишь ли, я только что принял решение стать твоим папой, - и переглянувшись с Трэйси, красной, как кетчуп, добавил: - А совсем скоро стану жить с тобой и на земле. Если твоя мама не против.

Дэвида, по обыкновению нелегко сбить с курса, раз уж взялся спрашивать.

– А почему мамы всегда живут со своими ребенками, а папы долго решают?

Двайт не нашел ничего умнее, чем сообщить, что и мамы не всегда...

Дэвид перебил: - А разве мама может уйти от своего сына, который вылез из ее животика?
– Затем, обернувшись к Трэйси, переспросил: - Мамочка, деточки ведь вылезают из маминых животиков?

Та настороженно кивнула и немедленно получила следующий вопросик: - И я вылез из твоего, верно?

– Да, конечно, - пробормотала пунцовая Трэйси.

– А почему тогда она говорит, что ты мне не мама, а чужая тетя?

– Кто она?

– Ни няю, - ответил малыш. Иногда он вдруг переходил на язык годовалого. А иногда ни с того ни с сего начинал выражаться самим же придумаными словами, причем опять же тоном крошки не старше года.

– Не слушай никого другого, - заявил Двайт: - только маму.

Ну ничего себе беседа, - подумала Фиана.

Тут разговор снова перехватила Трэйси: - Я никогда тебя не брошу, что бы ни случилось.

– А если я буду плохой?

– Ты не будешь плохой, - серьезно сказала мама.
– Никто не плохой. Иногда мы ошибаемся, но мы хорошие.

– Все?

– Все.

– И даже плохие папы и тети?

– Нет плохих. Только хорошие, - устало сказала Трэйси.

У Фианы, хорошо осведомленной о биографиях сотрудников, перехватило горло. Эта, насильно разлученная родителями с собственным ребенком женщина, не имела к человечеству никаких претензий! Все хорошие - пожалуй, стоит спросить ее как-нибудь о мировых злодеях. И те хорошие?

– А почему все дети живут только с мамами?
– Дэвид пошел по второму кругу.
– А их папы решили не быть их папами, потому что они больные?

Фиана догадалась: имеются в виду младенцы, живущие в резервации. Других-то этот малыш и не видел. Интересно, стоит ли внушать ребенку такое безоговорочное доверие ко всем подряд? Его станут обижать всякие разные сволочи, а он - талдычить им, ах-ах-ах, плохих людей не бывает. Надо будет поговорить на эту тему с Анжеликой, детским психологом из центра для обиженных женщин... Подумать только: все хорошие...

На дорожке, огибавшей застекленную стену бассейна извне, вдруг появился Яшка. Он размашисто шагал ко входу. Мальчик терпеливо ждал ответа.

– Бывают разные мамы и разные папы, - сообразил, наконец, Двайт.
– Я тоже никогда тебя не брошу.

– А почему...
– снова завел Дэвид.

У Фианы заныло сердце, она больше не могла всего этого слышать. Она резко оттолкнулась к другому краю бассейна. Люк, как пришитый, двинулся следом. Яшка, разбежавшись, бултыхнулся в воду, чем поднял маленькое цунами, с эпицентром точно между ними. Вынырнув в трех дюймах, он грозно обратился к парню: - Снова клеишь мою женщину? Тебе что, своих мало?

– Пошел ты, - бросила Фиана по-русски.

Цыган, будто только и ждал команды, тоже перешел на русский: - Я-то, может, и пойду, да вот с кем ты останешься? С этим?
– Он кивнул на Люка.

Тот, не понимая, переводил свой печальный взор с одного на другого.

– Не обращай внимания, - бросила ему по-английски Фиана.
– У него в голове революция.

– Какую именно ты имеешь в виду?
– спросил Люк.
– Французскую, русскую, американскую?

Фиана прыснула. Яшка пояснил: - Слушай ее больше. Это у нее в голове дырка.