– Bill, please, tell us about you. You are the most interesting person in Germany! I think, your life is so hard, isn’t it? – говорит Дима. Я даже, признаться, удивлен. Брат учил немецкий куда дольше английского. По Мише видно: все понимаю, сказать не могу. Миша 11 учил французский, и только 4 года английский, и знает его в идеале, что не удивительно, зная его происхождение.

– So… many people think… – начинает Билл. И мы все замираем. Нет, то, что рассказывает Билл, могло бы быть очень интересно даже нам, но у нас другая цель. Он произносит несколько предложений и делает глоток. Я вижу, как Дима расслабляется и улыбается куда шире. Миша подмигивает мне. А мне все равно не по себе. Мало ли, чем это может кончиться…

Сегодня полнолуние. Ночь тихая, ясная. На небе видны все-все-все звезды. Мы с Димой сидели на лавочке около дома и смотрели в небо.

– А вон там Малая медведица, – говорю я, показывая пальцем на созвездие.

– Да не, – отмахивает Дима. – Она должна быть во-о-он там!

– Нет, все правильно, маленький ковшик… Неужели не видишь?

– Дема прав, – Миша садится рядом. – Это Малая медведица.

– Да ну вас, – отмахивает Дима и театрально надувает губки. Я приобнимаю его одной рукой за плечи.

– Ладно тебе, это не так уж важно.

Дима кладет голову мне на плечо.

– О! Созвездие Собак, – это уже голос Редрика.

– Каких еще собак? – удивляется Миша.

– Две звездочки – собачье созвездие! – настаивает на своем Шухард.

– Ред, ты совсем? Такого созвездия нет.

– Еще как есть! Астрономию надо учить!

– Я, в отличие от тебя, ее учил. Нет такого созвездия.

– Нет, есть!

– А я говорю, нет.

– Есть!

– Есть созвездие Гончие псы, – говорю я задумчиво, глядя на луну. Парни замолкают и смотрят на меня, потом поднимают глаза вверх.

Каждый сидел и думал о своем. Ну, кроме Редрика, он стоял.

Я вспомнил Гелю. Интересно, как она там? Доехали уже? Или все еще едут? И думает ли она о нас?

На белоснежном снегу появилась тень. Перед нами стоял Билл. Все дружно забыли о своих мыслях и теперь смотрели на немца, даже Дима открыл глаза.

– Eins, zwei, drei, veir… – сказал он, показывая на нас пальцем. Считает что ли? Потом поднимает глаза в небо.

– Moon. One moon! – констатирует он. Миша тихо усмехается.

– Two moons, – тихо говорит Дима.

– Were two? One! – возмущается Билл.

– No, two! – уверяет Миша.

Билл еще раз смотрит на небо.

– Two… – задумчиво произносит он и прищуривается.

– Ah, really two! – Миша крутит пальцем у виска. Я пытаюсь подавить смех.

– On of them not very colorful? – повторяет Каулитц.

– Yes, yes! – подтверждаю я.

– Two moons… – Билл, как зачарованный смотрит в небо.

– Jumping! – говорит Дима. Глаза Билла округляются.

– Were?! Were they jump, when they stay on the sky!

– One stay, – соглашаюсь я.

– But other jump!

Билл в ступоре.

– Really! Other jump!

– Он что, реально видит, две луны, одна из которых прыгает? – тихо спрашиваю я.

– Что он видит? – глаза Редрика округляются.

– Наверное, видит, – пожимает плечами Дима.

– А ты не видишь? – улыбается Миша, кивая на Каулитца. Тот стоит с таким выражением лица, как будто луны перед ним акробатические номера изображают.

– Что вы сделали с Биллом?! – глаза Редрика наливаются кровью, но мы не обращаем внимания.

– Bill, – на всякий случай уточняю я. – How many moon you really see?

Билл некоторое время думает, потом виновато опускает глаза.

– When I come, I see one moon. But now… – Билл виновато замолкает, – You see only two moons… I’m normal! But… I see three.

POV Avtor

– Что ты ему подсыпал? – пытаясь справиться со смехом, спросил Миша.

– Ничего я ему не сыпал! – настойчиво ответил Дима, глядя, как Каулитц прыгает на месте и хлопает в ладоши, тупо улыбаясь. – Просто водочки подлил.

– Откуда у тебя водка? Мы же всю еще тогда вы… – Дема осекся и поспешил сделать вид, типа он тут не причем. Миша укоризненно покачал головой.

– Я в сенях нашел. Там среди дров бутылка валялась. Вот я из нее и подлил.

– Это такая, с потертой этикеткой? – спросил осторожно Дема. Лицо Димы вытянулось, он кивнул.

– Я видел эту мутную дрянь. Хотел взять сначала, но потом испугался, положил обратно. А ты ее взял и…

Все трое засмеялись. Билл тоже начал придурковато и очень высоко смеяться.