Однако тревога все равно не оставила его в покое.

И тут открылась дверь.

Сначала все подумали, что это Миша что-то забыл. Но в комнату ввалился Георг, таща за собой Дему.

Георг. Красный, уставший. И Дема. Как безжизненная кукла, весящий на его плече.

Повисла тишина. Георг пошатнулся и упал на колени. Дема рухнул на пол, не издав ни звука.

Оба были мокрые и в снегу.

Дима, вырвавшись из рук застывшего от изумления Редрика, кинулся к брату. А все остальные, находящиеся в комнате, оказались рядом с Георгом.

– Что, что случилось? – по-русски орал Редрик. Немцы что-то наперебой спрашивали, лезли к басисту. Но Ред распихал всех, и, взяв Георга за воротник спросил, заглядывая в глаза:

– Was ist los?

Георг долго не мог ничего сказать, глотая воздух, и захлебываясь. Но из его сбивчивого рассказал, Редрику все же удалось восстановить картину событий.

Из-за ссоры близнецов, Дима отказался идти с братом. Дема с Георгом пошли вдвоем. Дема ужасно переживал из-за размолвки. Всю дорогу он был какой-то печальный. Пытался что-то рассказать Георгу, но тот все равно не понял ни слова. Когда дошли до места, и Георг принялся разматывать удочки, Дема пошел на лед, искать прорубленную до этого лунку. Однако ночью выдался довольно сильный мороз, лунку затянуло льдом и присыпало снегом. Лед был достаточно прочный, чтобы ее не заметить, но слишком слабый, чтобы выдержать вес человека.

Дема провалился под лед. Когда Георг спохватился, было уже поздно. Сильным течением его унесло довольно далеко. Однако немец, к большому удивлению своих друзей, бросился искать Дему. Нашел. Достал из-подо льда.

– Спокойно, спокойно, все будет хорошо, – по-русски успокаивал его Редрик. Заткнуть Георга не удавалось. Немца трясло как в лихорадке. То ли от холода, то ли он слишком сильно переживал за Дему. Хотя, зная немцев, скорее первое.

Редрик отдал распоряжение остальным, чтобы раздели Георга и отправили в баню. А то идти мокрым по морозу… Мало ли...

Дима положил на колени брата. Дема был бледный и холодный, не подавал никаких признаков жизни. Диму трясло. Ему уже было наплевать, даже если прозхошедшее в душевой и было бы правдой, он всё равно простил бы Дему. Но теперь уже было слишком поздно. Дыхания не наблюдалось. И пульса тоже.

– Дима, Дима, отойди, дай мне… – начал Редрик, поднимая его за плечи.

– Нет! – рявкнул Дима, и наотмашь ударил Реда по лицу. Голова Редрика мотнулась в сторону.

– Hey, Tom, Gustav! – позвал Ред. Парни с готовностью подошли, и, схватив Диму за руки, оттащили в сторону.

– Нет! Пустите! Пустите! Сволочи! Уроды! – орал Дима, всячески пытаясь вырваться.

Редрик склонился над телом. К нему подошел Густав. Том крепко держащий Диму, мог справиться сейчас и один. Хотя было видно, что Каулитц тоже ни на шутку переживает за Вадима.

– Hilf mir, – попросил Ред, снимая с Демы куртку. – И в баню его, к Георгу.

====== Глава 14. Сентиментальности ======

– Знаешь Ред, хоть ты и вел себя последнее время как сволочь, все-таки не могу не признать, ты молодец… – сказал Миша, отхлебывая чай.

Редрик сидел, крепко держа кружку. Смотрел в пол.

– Знаешь, Миш, я и правда вел себя как последняя сволочь. Просто Tokio Hotel…

– Немцы, – закончил за него Миша.

Редрик кивнул.

– Да. Немцы. А я все-таки, как не крути, тоже… Родные души, понимаешь?

Миша ничего не ответил. В его семье не было места бракам по любви. И представителей, каких только национальностей, он не встречал среди своих родственников. Даже сам Миша толком не знает, кем себя считать. Поэтому ему не было знакомо то, что испытывал Редрик, глядя на немецкую группу.

Шум воды стих. Георг вышел из бани, уже одетый, вытирая голову полотенцем. За ним шел Густав, что-то активно ему объясняя.

Редрик и Мишка внимательно следили за ними, пока те не ушли в комнату.

– Пойду я Демку доставать, он уже должен разморозиться, – сказал Миша, привставая.

– Не, – остановил его Редрик, – Лучше я пойду. Ты этого лучше знаешь, я могу с ним и не справиться, – Редрик кивнул в сторону Димы.

Тот сидел на диване, не моргая, глядел в одну точку.

Миша покачал головой. Редрик расценил это как одобрение.

Подождав, пока Редрик уйдет, Миша подошел к дивану и сел рядом с Димой.

– Эй, друг, – он потряс Чернова за плечо. Дима поднял голову. Видок у него был, конечно, жуткий. Растрепанные волосы, бледное лицо, на котором вдруг обозначились синяки под глазами, глаза красные…

Дима не хотел разговаривать. Да Шухард и не требовал от него слов. Миша, как вы уже поняли, вообще был не из болтливых. Он провел ладонью по волосам друга, приглаживая их, и притянул его к себе.

Дима уткнулся лицом ему в плечо. Миша приобнял его за плечи.