Отнесла платья в чистку, вернулась в комнату. Походила, зашла в ванную. Аль стоя чесала свои мыльные волосы.

– Давай помогу. Поворачивайся спиной.

Помню, как было приятно, когда она меня мыла. Может быть, Аль и привычная, когда её моют, принцесса, всё-таки. Но я просто хочу помочь. Имею право. Прополаскала ей волосы чистой водой, сложила их на голове и замотала полотенцем. Мылила я Аль тщательно. Не поднимая свою голову, что бы не смотреть в лицо. Стесняюсь. Потом поливала из большой кружки, смывая рукой мыло. Мочалок здесь вообще не встречала. Дикари. Когда смывала пену с её груди, всё-таки бросила взгляд вверх. Смотрит. Цвет глаз почему-то темно-зелёные, как омуты. Я быстро опустила глаза, но захотелось прижаться лицом е её груди, она как раз напротив торчит. Просто так, без всякой сексуальной подоплеки. Едва удержалась. Домыла, вытерла, отнесла на руках в комнату, посадила на диван. Не удержалась, поцеловала. Аль обвила мою шею руками, не отпускает.

– Аль, театр - напоминаю я волшебное слово.

Молчит. Потом сжимает очень сильно, и отпускает.

– Галь, это было волшебно - смотрит на меня сияющими глазами.

– Мне тоже понравилось. Ты...
– задумалась, подбирая слова, не нашла.
– Ты моя.

– Я твоя кто?
– хитро улыбнулась.

– Подруга в печали и радости - я вспомнила.

– Да!
– она вскочила, обняла меня - Всё, раздевайся и иди. Я высушу волосы, и тоже помогу.

Аль пришла, когда вода была ещё на самом донышке, а я пыталась поймать кайф от перепада температур вокруг тела. Заставила меня подняться, стала поливать горячей водой. Одновремено расказывала, что её никто никогда не мыл, только в детстве, няньки. А с четырнадцати лет сама. Близкие подруги помогают друг другу, но она ни с кем настолько не сблизилась. Даже с Алирани. Хотя они и баловались в постели. А меня ей самой захотелось помыть, она не знает почему. Пока рассказывала, успела тщательно меня намылить, залезла даже куда не положенно. Я дёрнулась, а она засмеялась, засранка. Смыла пену, сосредоточенно помыла мне волосы, вытерла всю. Посмотрела на меня снизу вверх.

– Отнести я тебя не смогу, извини. Но зато - чмокнула меня в сосок правой груди, и, пока я вздрагивала и прикрывала груди, показала язык, и убежала.

Точно засранка. Вышла из ванны, зашла в комнату, огляделась. Аль сидит на диване. Платья с чистки ещё не принесли, ношенные одевать не хочется. Походим пока голыми. Или халат накинуть? Пока я размышляла, Аль виноватым тоном спросила:

– Ты сердишься?

– Да. Левой обидно.

Она не сразу сообразила, что я имела в виду. Потом потребовала немного хриплым голосом:

– Подойди.

Хотела сказать, что пошутила. Но передумала. Аль была совершенно серьёзна. Я подошла, она притянула меня ближе к себе, за задницу. Потом поцеловала мою левую грудь, потом правую, потом снова левую, и снова в правую. Прямо в навершия. Я только вздрагивала, и ощущала, как между ног теплеет.

– Теперь хорошо?
– она подняла на меня глаза.

– Да - пискнула я.

Аль засмеялась:

– После театра продолжим. Обещаю - Пожамкала мою попу руками - А может, сейчас?

– Потом, после - я вырвалась. Подумала 'когда-нибудь после'. Отошла, нервно огляделась. Двинулась к зеркалу. Надо успокоится. Может, изменить себе что-нибудь? Аль, увидев, что я рассматриваю себя, тоже подошла.

– Хочешь себя подправить? У тебя всё замечательно. Скулы для эльфийки не очень высокие, но это придаёт тебе шарм. И очень трогательно, почти детское лицо.

– А подбородок?

Аль задумалась.

– Сделать немного острее, может быть. Стоп! Верни чуть назад.

Она вглядывалась в зеркало.

– Да, так. Идеально! А почему ты там голенькая?
– она коснулась меня внизу живота.

Действительно, почему? У нас было модно, но удобства совершенно не добавляло. Особенно сейчас, когда я увеличила себе большие половые. Снова вырастить? Небольшие кудряшки, как у Аль? Но не сейчас.

– Просто, развлекалась однажды.

– А как ты выглядишь на самом деле?

Я пожала плечами.

– Я сильно себя не меняла, сейчас уже и не вспомню точно.
– я действительно не уверена, что смогу восстановить оригинальное лицо. И какое восстанавливать? До 18 я была симпатичная. Пока не пополнела.

– Я тебе завидую. Я тоже хотела бы каждый день немного менять своё лицо. И грудь. И попу.
– она засмеялась - по настроению.

Ответить я не успела, в дверь постучали.

Хорошо с цепью на двери. Накинула халат, приоткрыла. Платья из чистки принесли.

Рассправив на диване оба, мы посмотрели, как они смотрятся вместе. Так себе, и вместе, и по отдельности. Если вспомнить, как в театры наряжаются у нас, то мы будем даже не серыми мышками. Нас примут за чьх-нибудь служанок. С одной стороны наплевать, а с другой... Поделилась сомнениями с Аль, она тоже всерьёз задумалась. Потом бросилась к чемоданам, достала своё троллье платье, приложила:

– А если так?

Хм. А ничего так, живенько, цветастенько. Я уже и позабыла, что тролльи платья были очень даже ничего. Ткань плотная, но не грубая.

– Да. Гораздо лучше. И мокасины наденем.

Будет у нас вечер этнографического костюма. Все дамы обзавидуются. У троллей девочек нашего роста груди ещё нет, и талии тоже. Платья прямые и свободные, грудь получается полностью закрыта, но не придавлена шнуровкой, а нагло выпирает. Можно подвязать под грудью ленточку, и все столичные мужики наши. Они нам, конечно, не нужны, но пусть смотрят. Главное, что за служанок не примут. Заставила одеть платье, подвязала ей ленту, как хотела, сзади сделала бантик. Шикарно. Накладные карманы на бёдрах тоже в тему получились. Надо только придумать, чтобы лента не сползала, и бантик не развязывался слишком просто.