– Теперь мы знаем, кто заказывал моё похищение или убийство - в отличии от меня, Аль была очень довольна - Королева, через герцогиню Порильге.

– И что нам даёт это знание?

– Теперь мы знаем, кого надо убить. Сначала герцогиню, а потом королеву. Или наоборот. Да, наоборот даже лучше.

– Аль, я не убийца.

– Тогда надо попросить Килин. Она профессионалка. Галя, это шанс для нас спокойно жить в Спилтене, понимаешь? Пока они обе живы, мы в опасности. Или ты хочешь, что бы меня убили? Или тебя?

– Не говори глупостей. Меня больше беспокоит, что и сейчас за нами могли следить. И могут знать, что мы в театре. Времени у них достаточно, что бы организовать засаду. Вставай, мы возвращаемся прямо сейчас. Или, лучше, поедем в ваше посольство, искать этих твоих пауков. Где они вообще, почему нас не охраняют?

– Галя, не паникуй. Охраняют. Просто ты не замечаешь. Сегодня я почувствовала одного в ресторации, помнишь, когда нас хотели арестовать. Мужчина с бутылкой и бородой, за столом рядом со входом. Чаще шевели ушами. И сейчас в соседней ложе один эльф.

Как он туда пробрался только? Когда успел? Непонятно. Но, пошевелив ушами, я действительно, кроме Аль, ощутила тепло и что-то зелёное-коричневое в ложе слева от нас. Немного успокоившись, решила съязвить.

– Ты поэтому непременно хотела убить графа Порки? Потому, что был свидетель?

Аль нисколько не обиделась:

– И поэтому тоже. Давай досмотрим. Мне кажется, скоро её будут насиловать. Хочу сравнить.

Сказала это совершенно спокойно, без надрыва и горькой иронии. Но настроение сидеть тут у меня окончательно пропало.

– Аль, пожалуста, поехали. Лучше меня изнасилуешь.

Брякнула не подумав, но Аль моментально вскочила.

– Поехали!

Пока мы выходили из театра и искали извозчика, я прикидывала, на что подписалась и чем мне это грозит. Но уже в каляске отбросила эти мысли. Не буду обманывать сама себя, не девочка. Девочка, но не маленькая. Мне было и страшновато, и немного возбудительно.
– Ты извращенка и лесба - сообщил мне внутренний сексопатолог. Не лесба, возразила я ему. На женщин меня не тянет. А очень даже на мужчин, некоторых. Вот этот скромный офицер сегодня, был даже ничего. Можно было бы попытаться и замутить, но концы оборваны. Жаль. А Аль, она... Она как часть меня. Вот. Подруга в печали и радости.

Когда мы приехали и поднялись в номер, Аль сразу развела бурную деятельность.

– Иди мойся, а я поищу, чем тебя связывать, и куда крепить верёвки.

Убежала в спальню, и я услышала её бубнёж:

– В приличных номерах на кровати должны быть специальные приспособления... Снизу, что-ли?.. Сейчас...

Услышав ползанье и пыхтение, я позорно сбежала в ванную комнату. Меня будут связывать! Были у меня в юности такие сексуальные фантазии, когда я, привязанная к кровати, теряю девственность, нежно и брутально насилуемая мужественным и красивым сексуальным маньяком. С большим прибором между ног, который я потом ощушала внутри себя. Ну, как смогла, так и напредставляла себе. Сразу после изнасилования меня, он влюблялся в моё прекрасное тело и мою ранимую душу. Потому что ему стало на мне очень хорошо. И он на коленях просил прощения, и клялся в вечной любви. И потом приходил ко мне каждую ночь, и... Но это была уже вторая и последующие серии.

Волосы мыть не стала, только расплела. Вышла из ванны сделала два шага, и почувствовала, что опять мокрая. Хотя только что тщательно вытиралась. Но вернуться не успела, Аль меня заметила и заторопила:

– Иди скорей, всё готово!

Стоит рядом с кроватью, тоже разделась уже, гордо демонстрирует приспособление для удержания меня в беспомощном состоянии.

– Обвыкайся пока с мыслью о неизбежном, я быстро!
– и тоже убежала в ванну. Хлопнув по пути меня по попе. Появилась у неё такая вредная привычка, хлопать меня по попе.

Я осмотрела ложе своих будущих страданий. Четыре скрученных полосы ткани, от каждого угла кровати, с петлями. Поза 'я морская звезда, мне можно не шевелиться'. И отдельно лежит приготовленная полоска ткани. Она мне рот хочет завязать? Хм-хм. Про звукоизоляцию тут я не спрашивала. Может быть, имеет смысл. Задёрнула не до конца прикрытое шторами окно, и легла на кровать. Буду обживаться пока.

Через минуту забежала Аль. Не купалась, просто обтёрлась влажным полотенцем. Торопится поиграть с моим несчастным телом.

Она ловко накинула петли на мои конечности, подтянула и натянула путы, так что моя поза стала действительно как у звезды.

– Нигде не давит?

Я помотала головой. Соски уже торчат. И у Аль, заметила я. Она взяла приготовленную повязку, и стала примерять её мне на глаза.

– А комната звук не пропускает?

– Нет, я узнавала. Расслабся.

Аль ласково улыбнулась, и завязала мне глаза.

Лежу в темноте. И тишине. Все чувства тела начинают в тревоге обостряться, пытаюсь уловить движение воздуха, но вокруг как пустое пространство. Ох... Касание чем-то невесомым по груди. И опять ничего. Ожидание ласки заводит не хуже, чем порно. Теперь невесомый мазок по навершию левой груди. Издаю лёгкий стон, немного изгибаюсь, требуя продолжения. Снова касание по соску левой груди. Я ожидала по правой, и издаю громкий стон, наполовину от удовольствия, наполовину от разочарования. Все мои ощущения сейчас сосредоточились в этих двух местах. Жду, внезапно оба получают так желаемое. Я вскрикиваю одновременно с касаниями. Новые касания. Много. Снова нарастает то знакомое уже чувство отсутствия очень нужных ощущений. Между моих ног, внизу живота. Там уже давно всё горячее. Издаю долгий, протяжный стон неудовлетворения, требовательно приподнимаю бёдра, нестерпимо хочется ощущений там. Голова уже не работает. То ли стону, то ли кричу. Ласки груди больше не доставляют удовольствия. Почти боль, от желания совсем другого. Кричу. В какой-то момент, почувствовав так давно требуемое телом касание между ног и лёгкое проникновение, я улетаю очень далеко.