— Ты, Андрон, за собой последи. — Чубаров ищет папиросы. — Если мальчишки озлились, значит, есть причина. Сохатиху убил — раз, сохатёнка осиротил — два. Уж не говорю о старике Лукьяне. А если пригласить следователя… как думаешь?

— Не пугай, не боюсь!

— Твоё дело. А моё — предупредить. Когда штраф заплатишь?

— Будут деньги — заплачу.

— Вот как заговорил! — строжает Чубаров. — Завтра передам дело в суд. Посмотрим, как там петь будешь.

Поговорили, как пустых щей похлебали. Что ты сделаешь с этим председателем? Шёл, думал постращать… А он сам стращает. Да не чем-нибудь — судом. А суд — известное дело: собрались, решили-постановили. Плати, не то — в каталажку.

— Врёте, не одолеете! — Андрон свирепо мнёт кепчонку. — Придёт и моя пора, отыграюсь. Ох, отыграюсь!

На улице бубнит, не в сельсовете.

На южной стороне Юмурчена стоит высокая журавлиная гора, обрывистая с трёх сторон. По четвёртой, западной, можно пройти, посмотреть на старое гнездо. Ребята лазили туда много раз.

Когда-то на ровном выступе поселились журавль с журавлихой. Не часто бывает такое: известно, эти птицы любят низменные места, а тут, можно сказать, орлиная высота.

Взрослые не трогали и детям наказывали не трогать. Пусть живут, пусть выводят птенцов. Значит, доверяют людям, если поселились на виду. Выйдет сельчанин поутру, посмотрит — стоят на горе журавль с журавлихой. Рядом стоят, любуются друг другом. Ну и ладно, ну и хорошо.

Этой весной не прилетели знакомые птицы. Скучно стало без них и взрослым и ребятам. Может, в полёте погибли, может, охотники подстрелили. Возможно, старыми стали, не хватило сил долететь до родины, до реки Черемной, до любимой горы.

Гнездо это — недалеко от памятника Егору с Дашей.

Под горой Петя учит сохатёнка возить тележку. Но Малыш решительно отказался от хомута и тележки, зауросил — ничего с ним не сделаешь. Тогда Петя придумал обучить его цирковым номерам.

Как-то отец привёз домой книжку о русском цирке, стал читать ребятам вслух. Про то, как клоун Дуров пел на арене весёлые песенки, разъезжал по улицам на свинье.

На картинке была нарисована чёрная вислоухая свинья, на ней Дуров с маленькой гармошкой в руках. На голове дрессировщика сидела курица, поглядывая на публику.

На афише клоун был ещё интересней. Вокруг него творилось невообразимое: козёл скакал на волке, крысы спасались с корабля на воздушном шаре. Рядом маршировали полки с копьями в руках. Барабанщики били в барабаны, ежи-пушкари палили из пушек.

У Пети не было ежей, свиней, крыс. Но у Дурова не было сохатёнка!

Первое, чему учит Петя Малыша, — прыжкам в высоту. На мягкой лесной дорожке находит два высоких пня, кладёт на них сухую жёрдочку, за ней — кусок хлеба с солью. Рядом белеют три куска сахара. Эта приманка, по расчёту дрессировщика, должна принести успех.

Петина тактика довольно проста. Лосёнок должен перепрыгнуть через жёрдочку, а в награду съесть приманку. Желание сохатёнка тоже понятное: обойти пеньки, съесть хлеб, сахар и ждать новой порции.

Так он и делает.

— Ты что? — Петя пытается оттолкнуть лосёнка. — Задаром хочешь съесть?

Странным бывает иногда Петя, совсем непонятным для Малыша. Для чего, например, козлиное прыганье? Хуже, чем скакалка. Побегать по лужку, пободаться — это он с удовольствием. В прятки — тоже интересная игра.

— Ничего, ничего, — приговаривает Петя. — Перехитрю тебя, Малышка, вот увидишь.

Он выбирает узкую тропинку, с неё нельзя свернуть ни в какую сторону — мешает крепкий соснячок. Но, как назло, на ней нет подходящих пеньков. Подумав, Петя кладёт жёрдочку меж сучков двух сосен, сам становится на другую сторону, показывает хлеб и сахар. Хлеб и сахар! Самое любимое из того, что знает лосёнок.

— Малыш, ко мне! Ко мне!

Боевая команда! Сохатёнок исполняет её беспрекословно.

Он прыгает, сбивает ногами жердинку и ещё какой-то белый мешочек, похожий на бычий пузырь. Пузырь шуршит, падает, разрывается. Из него с громким гулом вылетают большие жёлтые мухи с жёлтыми усами. Жёлтые-жёлтые, с перетянутой талией, со злыми глазками. Вертлявые, кусачие!

Они взлетают, как истребители с аэродромов, пикируют на Петю, на Малыша, впиваются в нос, губы, веки. Жалят, жалят без пощады!

С криком-воем бросается Петя по дорожке в село. Но ещё раньше, взбрыкивая ногами, несётся туда сохатёнок. Петя машет руками, сохатёнок — головой. Был бы хвост, им бы отмахивался. Но нет хвоста у лосёнка! А осы пуще злятся, больней кусают куда ни попадя. Будто иголки вонзают в тело. Тоненькие-тоненькие!

Забыли они, Петя с Малышом: никогда не надо отбиваться от ос, шмелей, пчёл. Лучше стоять неподвижно, меньше будет укусов. Только можно ли устоять смирно? Пулями пролетают они по улице на удивление ребятам. На крыльце стоит дородная Андрониха, таращит глаза: с ума, что ль, посходили?