Так я рассматривала окрестности и размышляла. Даже не заметила, как на море опустился винно-красный закат. Сердце болезненно сжалось. Впервые за долгие годы я не буду пробираться между вуалями, не пойду по коридорам, в отблеске огня и свете призрачных фресок. Впервые за долгое время я не лягу на тот прохладный камень, не поболтаю с богиней, которой попросту бывает скучно. Когда богине скучно, она заглядывает в свой храм в лунном тумане. Она слушает пение своих закатных жриц, танцует под стук барабанов, иногда – болтает со мной.

– Привал! – огласили конные.

Повозка остановилась. Я приоткрыла полог и осмотрелась. Мы съехали с дороги и расположились на берегу, где холмы выступают в море, образуя полукруг небольшого залива. Я выскользнула из шатра и отправилась размять ноги.

Прогулявшись по теплой воде, я по привычке уселась на камень. Казалось, ничего не изменилось. Да, берег немного другой, зато теперь я досмотрю до финала поздний закат. Задумавшись, я не заметила кое-что важное.

Когда отправлялась в путь, даже не подумала сменить платье, ведь не привыкла ходить в чем-то другом. Разве только накинула непрозрачную тунику, чтобы не смущать неотесанных мирангов. И вот теперь я почувствовала, что жреческое платье шевелится, как положено по храмовой инструкции. Но ведь я нахожусь не в храме, и проводить ритуал не намерена. Что же происходит?

Я сбросила с плеч тунику. Удивительно, ткань не старалась принять форму кокона, спеленать меня и удержать в неподвижном состоянии. Такая шутка с платьем имела особое значение. Богиня проверяла гостей на вшивость. Ведь нет ничего проще – убить обездвиженного человека, который валяется на специально предназначенном ритуальном камне. Подходи и бей. Таким был отвлекающий маневр, чтобы в душе просителя промелькнула вся суть, и на поверхности оказалось самое главное.

В этот раз платье проигнорировало служебную инструкцию. Оно облепило меня целиком, ткань расползлась по телу, превращаясь во вторую кожу. Я знала эту форму. В такой форме я убивала. Не успела подумать об этом, как на голову обрушилось что-то тяжелое. Перед глазами вспыхнули искры, в висках загудело, ноги подкосились сами собой. Послышался глухой голос, он хрипло выплюнул:

– Чтобы не мешала.

Больше я не могла пошевелиться. Меня связали, накинув несколько петель вокруг горла, груди, бедер и колен: даже голову не повернуть. Вскоре мое тело поволокли в сторону грота. Прекрасно, и что толку от божественного дара, если против лома по затылку не придумали приема? Я выдавила:

– Кто ты? Что тебе нужно?

– Заткнись! – заметил нападавший.

Он не был расположен к беседе. Вот ведь, какая ирония: не хотела богиня принимать добровольную смерть, примет насильственную. Впрочем, мне действительно было все равно. Жить я давно не интересовалась, а перспектива тащиться через всю страну, чтобы помочь мифическому мирангу получить корону, казалась бестолковой. Потому я просто вздохнула и обмякла безвольным мешком. Пусть тащат. А я расслаблюсь напоследок. Казалось, дело решенное.

Я даже прикрыла глаза, чтобы не таращиться в небо тупым взглядом. Но внезапно раздался плеск. Над ухом что-то просвистело. Кто-то вскрикнул. Меня уронили в воду. Вот неприятность, даже тут не дают спокойно умереть! Одно слово - нелюди. Я была уверена, что нападавший – из мирангов. Слишком легко он тащил меня на привязи, как деревяшку. Люди редко бывают настолько сильными.

Соленая вода хлынула в рот. Я попыталась распутать петли, но окончательно их затянула. Рыбкой нырнула под воду, чтобы хоть как-то выгрести на мелководье. Но вскоре меня подхватили и вытащили на воздух. Я упала на теплые камни, судорожно отплевываясь. Перед глазами мелькнуло знакомое лицо. Это был Арден. Почему-то он тоже выглядел потрепанным. Миранг попытался стукнуть меня по груди, чтобы вытолкнуть воду, но я возмущенно взбрыкнула и откатилась подальше. Тогда он просто снял веревки. Я села, отряхнулась, отжала мокрые волосы и осмотрелась. Трупов нигде не было. Значит, ушли.

– Кто это был? – спросила я, отдышавшись.

– Не знаю. Он скрыл лицо. Но, судя по росту, один из наших.

– Это понятно. Так задорно волочь меня по воде способен не каждый человек.

– Может, узнаешь голос? – Арден был мрачен. – Кроме того, я ранил его в плечо. Если он из лагеря, такое трудно будет скрыть.

– Он хрипел. Значит, боялся, что узнаю. Наверняка, это кто-то из твоей свиты. Между прочим, он рассказывал, что закатная дева ему мешает.

– Да неужели, - бросил миранг. – Интересно, каким образом.

– Может быть, он принципиально не любит богов. Такое случается. Кстати, ты быстро прибежал. Чутье? – я усмехнулась, растирая шею.

– Скорее - шутки твоей богини.

Я удивленно уставилась на Ардена. А тот просто отодвинул воротник рубашки. На его шее вздулся красный след от веревки, совсем как у меня.

– Только этого не хватало.

Недолго думая, я выхватила из его руки кинжал и полоснула по ребру его ладони. Он отпрянул.

– Поразительное отсутствие естественных страхов.

– Я – закатная дева. Пора бы привыкнуть.

– Ну, конечно. Именно потому ты сдалась по вине мелкого кошмара.

– И у сильного человека должны быть слабости, - с возмущением заметила я и взглянула на ладонь.

На коже набухал порез. Арден мгновенно оценил ситуацию.

– Понятно, - выдохнул он. – Значит, у нас - одна жизнь на двоих. Это занятный и очень неприятный поворот событий.

– Заметь, еще в храме я старалась решить проблему мирным путем.

Выходит, богиня решила связать нас в самом прямом смысле слова. Убьешь одного – убьешь двоих сразу. Одна жизнь на двоих – невелико веселье. Теперь всякий ушиб, всякий порез, всякий синяк первого отразится на теле второго как в зеркале.