Прокручивая ленту новостей Инстаграма, я издаю стон.

— Мне она нравится, но сдать Фудзите я ее не смогу.

Отем высовывается из примерочной.

— Почему?

Отвечая, я стараюсь не углубляться в детали:

— Потому что сразу станет понятно: она о том, как я влюбился в Себастьяна. И сомневаюсь, что сын епископа высоко оценит возможность стать звездой истории нетрадиционной любви.

Голос Одди становится приглушенным, когда она примеряет другое платье.

— Поверить не могу, что книга о нем. Если хочешь, я могу быть твоим бета-ридером.

Ее предложение запускает волну панической дрожи у меня в груди. Я чувствовал бы себя куда менее открытым и уязвимым, если бы решил отправить кучу голых селфи по общешкольной рассылке, нежели если бы дал кому-нибудь почитать свою книгу. Даже Отем.

Дверь снова распахивается, и она появляется в платье, которое сшито из на треть меньшего количества ткани, чем в предыдущее. Внезапно я чувствую, будто что-то упустил. Она и раньше переодевалась при мне, но это было в духе «Ай, мои сиськи вот-вот вывалятся из выреза, так что не смотри, а лучше беги подальше». Но сейчас все совсем иначе. Более… демонстративно.

Боже, я чувствую себя придурком, всего лишь думая об этом.

— На купальник больше похоже, — замечаю я.

Ничуть не сбитая с толку, Отем перекидывает волосы на левое плечо и поправляет короткое платье.

— Так мне можно почитать или нет?

— Я еще не совсем уверен. Но скоро скажу, — я смотрю, как она одергивает подол, и, не чувствуя особой радости от поворота, куда сворачивает разговор, решаю, что обсудить платье будет более безопасно.

— Вот это мне нравится. За него тебя посадят под домашний арест вплоть до вручения дипломов, но будет весело.

Еще раз глянув в зеркало, Одди поворачивается, чтобы увидеть себя со спины.

— Кажется, слишком короткое, — размышляет она. Ее задница едва прикрыта. Если Отем наклонится поправить туфли, подол платья окажется на спине. — Но сегодня я все равно ничего не куплю. Просто присматриваюсь и набираюсь идей.

— Типа как ты это делала со свадебным платьем?

Показав мне средний палец, Отем скрывается в примерочной.

— Ты уверен, что не пойдешь на выпускной? Без тебя все будет совсем не то.

Когда она выглядывает из-за двери, я скептически смотрю на нее.

— Да-да, знаю, — говорит Одди и снова исчезает, — Ну, я к тому, что ты можешь пригласить его.

Так странно, что сейчас это стало моей реальностью: упоминать мою ориентацию в разговоре с кем-то, помимо родителей. И говорить о нем.

— Он совершенно точно откажется.

Я смотрю вниз и вижу, как она надевает джинсы.

— Паршиво тогда.

Мне беспокойно, что Отем начнет думать, будто между нами с Себастьяном что-то происходит, даже если я на это не намекнул.

— Давай-ка перечислим причины, почему это нереальная затея. Я не знаю, гей он или нет. Он мормон. Окончил школу в прошлом году. Совсем скоро уедет в книжный тур, а потом и на миссию. Так что я уверен, последнее, чего ему захочется, — это пойти со мной на выпускной.

Где-то в середине моего монолога Отем вышла из примерочной и теперь стоит, огромными глазами глядя мне куда-то за спину. Обернувшись, я замечаю выходящих из магазина Джули и Маккену, которые быстро-быстро что-то строчат в телефонах.

***

Отем считает, что девчонки ничего не слышали, но, черт, разве она может поручиться? Она ведь большую часть времени пробыла в примерочной. Я пытаюсь не дергаться, но как бы ни старался донести до Отем, что быть квиром в этом городе рискованно, ее болтовня меня не успокаивает.

Мой мобильный не перестает жужжать от сообщений, но все они не от Себастьяна. Я впервые рад, что его телефон недоступен: меньше соблазна, что расскажу ему про события с участием Мэнни, Отем, Джули и Маккены. Нужно принять меры и свести возможные последствия к минимуму, иначе он просто ВЗБЕСИТСЯ.

— Как думаешь, может, мне написать Мэнни и попытаться выяснить, откуда он узнал? — спрашиваю я у Отем, сворачивая на ее улицу.

Подруга согласно хмыкает.

— Или хочешь, я у него спрошу?

— Нет, я могу и сам, просто… Может, оставить все как есть? И притвориться, будто ничего не произошло.

Я паркуюсь у бордюра.

— Но как же он все-таки узнал? — спрашивает Отем.

Как раз это я и не могу понять. И если знает Мэнни, то, может, уже знают все. А если все знают и увидят меня с Себастьяном… то они поймут и про него.